Пер по-прежнему тяжело дышал.
Теперь нас, мужчин, осталось четверо.
– Сорок миллионов долларов, их надо заплатить в Найроби завтра рано утром, – сказал Джимми Халениус и сел в кресло перед Анникой.
Она закрыла лицо руками.
– Это вовсе не катастрофа, – продолжил статс-секретарь. – Мы хотели иметь контакт, сейчас он у нас есть.
Он говорил спокойно, деловым тоном.
Анника опустила руки и попыталась восстановить дыхание.
– Та же самая сумма, как и у испанца.
– Я объяснил, что семье неоткуда взять такие большие деньги, и уж тем более в столь короткий срок. Мужчина говорил без ошибок, на восточноафриканском английском. Высшее образование, я бы сказал. Требования были абсолютно неприемлемые, и он это знал. Я спросил, как чувствует себя Томас, но парень не ответил…
Анника подняла на него глаза.
– Кем ты представился?
– Коллегой и другом семьи.
– Не работодателем?
– Формально шведское правительство не участвует в этом.
Анника смотрела в окно. Ночное небо было красным из-за огней городской иллюминации со своеобразным оттенком, который придавал ему загрязненный воздух.
– Что еще он сказал?
Халениус с сомнением посмотрел на нее.
– Томас умрет, если выкуп не будет доставлен завтра до десяти ноль-ноль местного времени. Послушаешь запись?
Она покачала головой.
Он взял ее за руку.
– На это уйдет какое-то время. Большинство историй с похищением обычно продолжаются от шести до шестидесяти дней. Возможно, тебе придется заплатить за его освобождение.
Анника высвободила руку.
– И полиция не может ничего сделать? – спросила она.
– У Интерпола в Брюсселе есть формат JIT, Joint Investigation Team[10], они соберут и подытожат информацию обо всех случаях и передадут ее дальше во все заинтересованные инстанции. Государственная криминальная полиция направляет двух человек в Найроби для координации действий с местными властями, они будут работать через шведское посольство. Наше министерство выделяет Ханса и Ханса Эрика.
Анника кивнула, знала, что шведская полиция не может официально действовать в другой стране.
– А кенийская полиция?
Халениус сидел молча несколько мгновений.
– Кенийская полиция известна своими изнасилованиями и своей коррупцией. Я был там на Рождество несколько лет назад, и тогда, по их информации, они собирались провести облаву с целью изъятия незаконно находящегося у населения оружия на северо-западе Кении. И из всей той части страны сразу как ветром сдуло женщин и детей. Просто полиция обычно насилует всех, кто попадает им под руку при рейдах такого типа. Это приводит к ужасным проблемам, поскольку многие стражи порядка больны СПИДом, и, когда женщина оказывается изнасилованной, от нее отказывается собственный муж. Если мы сами выйдем на контакт и привлечем кенийскую полицию, очень велик риск, что они потребуют часть суммы выкупа. Тогда все получится опаснее и дороже…