Телефон звякнул, 00.11. Они разговаривали двадцать семь минут.
Вся квартира погрузилась в тишину. Ее дыхание участилось.
Сейчас он проверил, получилась ли запись, и сохранил ее на сервере.
Казалось, ее ноги налились свинцом. Халениус вышел из двери спальни, Анника смотрела, как он пересекал комнату.
– Он жив и в состоянии общаться, – сказал статс-секретарь и опустился в кресло.
– Тебе удалось поговорить с ним? – спросила Анника и заметила, что во рту нее у пересохло. Зернышко от томата застряло между зубами.
Халениус покачал головой и провел пальцами по волосам, он выглядел выжатым как лимон.
– Похитители редко звонят из того места, где находятся заложники. Они видели так много детективных телесериалов, что, по их мнению, полиции и властям достаточно нажать кнопку, и они мгновенно отследят все телефонные разговоры.
– В Сомали есть детективные сериалы? – спросила Анника.
– Звонивший явно контактирует с охранниками пленников каким-то образом, вероятно при помощи мобильного телефона. Я задал один из контрольных вопросов, о которых мы договорились: «Где жила Анника, когда вы встретились?» – и пару минут спустя получил ответ Across the yard from Hanvergata, 32.
Через двор от Хантверкаргатан, 32.
Ей вспомнилась ее убогая конура на самом верху в многоквартирном доме без горячей воды и ванны, освещение от уличного света и сквозняк от рассохшегося окна в кухне. Диван в гостиной, на котором они занимались сексом в первый раз, она сверху на нем.
– Можно отследить их разговоры? Известно, откуда они выходят на связь?
– Англичане проверили это дело. Они звонили отчасти через мачту в Либое и отчасти через другую по ту сторону границы, в Сомали. Обе перекрывают огромные пространства.
– И где тогда Томас? Известно, в какой он стране?
Халениус покачал головой:
– Разговоры не дают ответа на этот вопрос.
– Француза ведь нашли в Могадишо, – напомнила Анника.
– Вовсе не обязательно его убили там. Процесс разложения идет быстро при тамошней жаре, но, по мнению врача из посольства в Джибути, смерть наступила по меньшей мере за сутки до обнаружения тела. А насколько нам известно, в распоряжении преступников имеется машина. Или машины. Минимум три.
– Грузовик и две «тойоты», – констатировала Анника.
Халениус улыбнулся еле заметно.
– Значит, ты слушала, несмотря ни на что.
– Toyota Take Away, – сказала Анника. – О чем вы болтали так долго?
Он потер глаза.
– Строили доверительные отношения, – сообщил он. – Обсуждали политику. Я по большому счету согласен со всем, что говорил этот парень, и фактически мне почти не понадобилось лгать. С моей точки зрения, «Фронтекс» – зло, но у себя в министерстве я ничего такого не говорю. Нам удалось бы ликвидировать бедность в третьем мире завтра утром, прими мы действительно такое решение, но у нас нет желания. Мы слишком много зарабатываем на этом.