— Я вижу, у вас тут не распространены прогулки по улицам. Честное слово, можно подумать, что город вымер!
Мэр решительно шел вперед:
— Ничего, сейчас вы познакомитесь с нашими горожанами! А знаете, они, то есть мы, все-таки изменились со времен… Ваших предков.
— Моих предков? А, драконов! Что вы говорите! И как же они, то есть вы, изменились?
— Мы пытаемся жить сами. Самостоятельно! Вне легенды, в которой мы были никем, если хотите, — мэр приостановился и внимательно всмотрелся в своего спутника. — Так что мы не любим вспоминать о прошлом, хотя и помним его.
— Зря! Разве можно не любить прошлое? Так куда вы меня ведете?
— Я хочу вас познакомить с нашими горожанами. А их — с вами.
Переулок, по которому шли мэр и Анри, неожиданно вылился в большую площадь. По здешним камерным (или игрушечным) меркам — просто огромную. С одной стороны этой площади располагались собор и какое-то мрачное серое здание, явно административное. «Ратуша», — подумал Анри, вспомнив слово из легенды. Здания стояли вплотную друг к другу, просто имели общую стену и общее крыльцо, довольно высокое, на котором, как на трибуне, стояли несколько человек. Мистер Гави, суетливо переминающийся с ноги на ногу, чувствуя себя явно не в своей тарелке, священник в своем черном одеянии с крестом на груди, еще несколько солидных мужчин, видимо, знатные горожане. Они о чем-то переговаривались, но все заглушал колокол, гремевший над самыми головами. На самой площади — Анри ахнул — там собрался, кажется, весь город. Люди толпились перед разноцветными домами, выглядывали из переулков, стояли, внимательно вглядываясь в пришедших мэра и Анри, совсем как на том гобелене в трактире, только краски не выцвели и в глазах и позах горожан чувствовалась не покорность, а тревога.
Мэр взял Анри за руку, взбежал по ступенькам на крыльцо, увлекая за собой своего спутника. Потом остановился, повернулся к площади и поднял руки. Колокол затих.
— Горожане! — он оглядел стоящую перед ним толпу. — Горожане! У нас гость!
Анри почувствовал на себе взгляды сотен людей и невольно поежился.
— Он называет себя Драконом, он остановился в доме Дракона, он хочет напомнить о нашем прошлом, которое с таким трудом становится легендой, и он считает, что мы должны изменить своим сегодняшним традициям, оставить свой уклад!
Вздох пронесся по площади.
— Наш любезный друг Гави привел его сюда. Тот, кто называет себя Драконом, сам нашел нашего любезного друга Гави, и хотя наш любезный друг Гави настойчиво пытался уговорить гостя поселиться у Рыцаря, тот все равно выбрал дом Дракона и настоял на том, что будет жить в доме на холме. Так это было, любезный друг Гави?