Не теряя времени, Вера поползла дальше. Вдруг наверху совсем недалеко и, как ей показалось, необычно громко простучал немецкий пулемет. Теперь Вера хорошо видела и вражескую траншею, и тот пулемет, короткие очереди которого слышала час назад — он и сейчас работал с небольшими перерывами, — и двух солдат у пулемета. Один гитлеровец был на виду, другой мелькнул всего лишь раз: по всей вероятности, он сидел на дне окопа. Тот, которого она видела, стоял к ней боком — небритое лицо с утиным носом и коротким, словно отпиленным, подбородком. Время от времени он повертывал голову в ее сторону, иногда смотрел вниз, покачивал головой — очевидно, разговаривал с тем, который сидел в окопе.
«Ну, попала в переплет», — невольно вздохнула Вера и с тоской оглянулась назад, в сторону своей траншеи.
— Все в порядке, товарищ гвардии лейтенант, — доложил старшина Сотников командиру роты — доложил четко, по-уставному и нарочно громко, чтоб вывести лейтенанта из забытья.
Белов сидел в том положении, в каком оставила его Вера. Голова его кружилась, он чувствовал слабость во всем теле, но, когда поднял глаза на старшину, взгляд его был ясен и, как всегда, серьезен. «Отошел, видать», — не без удовлетворения отметил про себя старшина.
— В порядке? Что в порядке-то?
— Отправил.
— Кого отправил?
— Санинструктора отправил. Вы же приказали…
— То есть как приказал? — встрепенулся Белов. — Кому приказал? — Опираясь рукой о стенку траншеи, он тяжело поднялся на ноги. Старшина поддержал его. — Не приказывал я.
— Она так доложила… Донесение ваше у нее!
— Какое донесение?.. A-а! Хорошенькое дельце! Исаков должен идти! Понятно?!
— Никак нет, товарищ лейтенант. Она же…
— Она, она. Думать надо. Девушку — под пули, на смерть… Не ожидал от вас!
Белов махнул рукой и своим крупным шагом, не совсем твердо, пошел по траншее. Следом за ним, подавленный, плелся Сотников. «Вот тебе и на, — размышлял старшина с досадой. — Оплошал, ничего не скажешь. И в докладе у нее все гладко получилось, и Исакова отбрила… В общем, опростоволосился!»
— Идите к взводу, — бросил ему командир роты.
Известие о самовольном уходе Казаковой подействовало на Белова отрезвляюще, точно нашатырного спирта понюхал. «О, этот наш санинструктор! Упряма. Не мытьем, так катаньем взяла! И я хорош! Сотников-то, пожалуй, здесь действительно не при чем. Ловко провела»…
Белов улыбнулся, происшествие представлялось ему уже в ином свете. «В самом деле, может, и доберется дивчина… Боевая. И запал есть. А нам, ох как помощь сейчас нужна! Может, патрончиков подкинут по воздуху — и то счастье».