День между тем перевалил за полдень, а мы все отступали. Противник отстал и был уже почти вне сферы огня, но все же продолжал нас преследовать, особенно когда наши части делали попытки к остановкам. Все, что осталось от двух весьма слабого состава полков и двух батальонов, отходило в двух группах: вдоль лощины с ручьем, идущей почти параллельно железной дороги, отходил офицерский батальон и все, что к нему пристало (большая часть 2-го офицерского полка и инженерная рота); эту группу противник наиболее сильно преследовал и она имела наибольшую отступательную энергию, так сказать; другую группу составили самурцы и все, что к ним пристало, – пластуны, часть стрелкового батальона и все пять батарей; она отходила от с. Михайловское правее (если стать тылом к противнику) железной дороги.
Шли все в подавленном настроении, боеспособность частей упала до крайности. Так, лучшая часть – офицерский батальон, пытаясь останавливаться, просто видимо, чтобы передохнуть от утомления, тотчас поднималась и продолжала отход, как только большевицкие цепи, преследующие его, появлялись на горизонте. Казалось, этому отходу не будет и конца. Но вдруг наступил резкий, поразивший нас перелом и поворот событий. Было уже часа четыре, стало вечереть. Мы шли уже очень медленно и часто останавливались для наблюдений. Местность в районе ст. Пелагиада ровная, и видно далеко. Мы хорошо видели цепи противника, миновавшие уже ст. Пелагиада. Как вдруг эти цепи приостановились и левый фланг, что преследовал офицерский батальон, смешался и шарахнулся в сторону станции и частью даже исчез где-то за ней. Весь остальной фронт также мгновенно сжался и свернулся куда-то тоже к железной дороге. Всякое движение вперед прекратилось. Словом, весь горизонт, на котором маячили цепи противника, в какие-нибудь пять – десять минут очистился от них совершенно. Сразу наше настроение приподнялось. Что именно произошло в тылу у противника, к юго-западу от ст. Пелагиада, нам известно не было, но мы догадывались, что, очевидно, там появились части конницы генерала Врангеля. Отход наш как-то сразу прекратился сам собой, и мы решили даже повернуть и перейти в наступление. Целью его мы себе ставили – просто поднятие у частей дивизии упавшего духа и сближение с тем районом, где произошли какие-то благоприятные для нас события.
Тотчас разосланы были записки старшим начальникам двух упомянутых выше групп, которые мы переименовали в правую и левую колонны: перейти в наступление на ст. Пелагиада правой колонне – вдоль той же балки с ручьем, левой – вдоль железной дороги. Движение начато исполнением, когда сумерки уже спустились на землю. Откуда-то поступили сведения, что на одной из железнодорожных будок, по счету 2-й или 3-й от ст. Пелагиада к нам, идет пьянство каких-то большевистских командиров и что впереди нее лишь небольшая их передовая часть.