– Боня, не надо! – пискнула я. – Не порть себе жизнь из-за этого дер…
– Смотрите, кто заговорил, – хохотнул лысый. – Подстилка. А они и разговаривать умеют, оказывается?
Остальные неуверенно заржали. Дальше все произошло так быстро, что я не успела и глазом моргнуть. Лысый сделал знак другому дружку, они одновременно кинулись к Боне. Прозвучал выстрел, но пуля попала в декоративную вазу. Качок бросился на фотографа, выбивая пистолет. Боня отчаянно сопротивлялся, но на него уже навалились остальные. Его пинали, били с таким остервенением, словно он был не человеком, а куском теста.
Прижав колени к груди и забившись в угол, я рыдала. Не знала, как помочь, что делать дальше. Боль была невыносимая: как физическая, так и душевная. Только сейчас я ощутила, насколько на самом деле мне дорог Боня. Меня разрывало на части. Ну почему, почему я раньше не поняла этого? Отталкивала его, играла в холодную безжалостную суку. Лолита хренова!
– Бонечка! Не надо! Не надо, пожалуйста! – шептала я одними губами, утратив способность даже говорить нормально.
Звук выстрелов заставил меня содрогнуться. Что еще? Неужели, мало этого ада? В комнату ввалились люди в камуфляже и масках. Им хватило минуты, чтобы растаскать пьяных ублюдков по углам и присмирить их. Я подползла к Боне, который уже мало напоминал человека. Лицо превратилось в окровавленную распухшую маску.
– Бонечка…
Он смотрел на меня одним глазом, второй уже даже не открывался. Из этого единственного глаза катились слезы. Зрелище, которое потом будет меня преследовать в кошмарах долгие годы. Кто-то отстранил меня от него, пощупал ему пульс.
– Нужна скорая!
Я больше ничего не слышала. Держала за руку Боньку и молилась об одном: пусть скорая приедет побыстрее. Пусть его спасут! Он не заслуживает такой смерти. Он вообще не заслуживает смерти!
В какой-то момент почувствовала холод. Его пальцы уже не пытались сжимать мою руку. Я поняла сразу, но не хотела верить. Тормошила его, звала, кричала. Меня оторвали от его тела, на плечи накинули покрывало и повели куда-то. Я вообще ничего не видела. Перед глазами стояла сплошная пелена слез. Меня погрузили в машину и повезли. Не знаю, куда и зачем. Мне это было неважно и неинтересно.
Очнулась я, только увидев перед собой встревоженное лицо Марго.
– Господи, девочка, что там случилось?
Хозяйка обняла меня, потом усадила за стол. Мне в руки ткнулся стакан с водой. Я была даже не в силах поднести его к губам, так дрожали пальцы. Она сама поднесла его к моему рту, заставила сделать глоток. Невидящими глазами уставившись в мелкую трещинку на стене, я стала рассказывать. Каждую деталь, каждую подробность. Марго ничего не говорила, только поглаживала меня по руке. Я ощущала тепло, исходящее от нее. Когда я рассказала о Боне, она не выдержала. Выругалась сквозь зубы и процедила: