С комплексом «Мир» давно связи не было. Станции слежения относили его к крупнейшим пассивным объектам вблизи Земли. Теперь к нему добавился и неуправляемый «Союз».
Командир экипажа «Мира» – Сергей Мотин решал в это время психологическую задачу. Его поведение в зонах связи напоминало собой знаменитый розыгрыш с автоответчиком: «Ждите ответа». И теперь уже, когда ждать больше смысла не было, предстояло решить – как известить о случившемся экипаж?
Его собственный опыт подсказывал – толку в откровении нет. Пока управляешь ситуацией и её контролируешь, всё идет как следует, но стоит встретиться непонятному, угодить, как говорится, в переплёт, и человек нервничает. Неподготовленный может вообще запаниковать. А вся разница лишь в том, что нужно верить (и может быть, убедить других), что это запланировано или результат собственного решения: мол, ты так решил.
Пожалуй, Жан в восторге от пребывания на станции. А Софи? Как её убедить? У женщин лучше развито чутье, и написанное у тебя на лице женщина может прочесть.
Помимо этих проблем были разные, практические. Сергей торопился осмотреть и законсервировать модуль «Квант», превратить его в буферную полость, чтобы от сорванного люка и изломанного фланца их отделял теперь целый отсек.
«Квант» был из поры активной молодости Мотина. Он был пристыкован к «Миру» 12 апреля 1987 года и буквально набит телескопами – тремя рентгеновскими и ультрафиолетовым, здесь был свой спектрометр, датчики астроориентации – солнечный, звездный, инфракрасная вертикаль, визир, но самое главное – в нём находились гиродины для управления комплексом. Конечно, был здесь и собственный пост управления. Все это было нужным и могло понадобиться, но пока он станет лишь буфером, погранзоной для комплекса, его контрольной полосой. «Квант» станет на время и их пограничной собакой, предупреждая не лаем, а контрольным сигналом спад давления.
Как во всяком обжитом помещении на стенках модуля были развешены различные мелкие предметы, инструкции и инструменты. Одни на резинках, другие на ворсовках, в пакетах, засунутыми в «патронташ». Сергей теперь, не мудрствуя и не разбираясь, запихивал всё в большой пластиковый мешок. Он просмотрел и запанельные пространства и «залежи» в нишах и углах.
В станции всё ещё было холодно, и одной из проблем стало повышение температуры, а пока они напялили на себя всё, что нашли – шерстяные костюмы и носки, мягкие унты – «унтята», как их ласково называли космонавты.
Оттягивать объяснение было некуда, а Сергей ещё не решил, не выбрал меры необходимости и доверия.