Как много минуло. Прошли, прошли те славные времена, когда космонавт повсеместно считался фигурой мифической и многое жертвовалось ради него. Как-то были они в Атлантике на корабле сопровождения («Юрий Гагарин»: антенны-блюдца отличием от других кораблей), был шторм, скорость ветра – сорок метров в секунду, и из Центра получено указание выдать станции управляющую команду. Но попробуй выдай. Повернёшь антенны и тебя перевернёт. Но так нужно для космонавтов, для станции и выдали (правда, хватило ума, на полной мощности в зенит, не поворачивая антенн).
А вот теперь они летают, и никому до них совсем нет дела. Скоро продукты закончатся, и, как говорится, «финита ля комедия» – представление окончено, останется загасить свечу. Счастье тем, кто верит в загробную жизнь, а у него на этот счёт – собственная теория. Угасающий мозг в последний миг перебирает варианты, ищет: нет ли шанса уцелеть в предыдущем опыте? И в мозгу умирающего мелькают картины, прокручивается биографический «видеомагнитофон». Сам последний миг эмоционально настолько мощный, что по накалу страстей уравновешивает всю прежнюю жизнь, и тебе кажется, что ты живёшь, что существует другая, загробная жизнь, хотя принято считать, что есть физическое тело, оболочка и сгусток энергии – душа, которая отлетает в никуда, как в остывающем небе изломанные нити журавлей.
Здесь за панелями многое напихано. С инвентаризацией они прошлись только по верхам. Такова человеческая логика: не поднимается рука выбросить совершеннейший отработавший прибор, с которым у тебя столько связано, он столько дал и отнял и сконцентрировал в себе. Проще выбрасывать поэтапно. И это связано с возрастом. Молодые – более решительны и безжалостны, а кто постарше стараются отложить и сберечь. С этими мыслями Сергей выплыл из ПхО, но то, что он увидел: плакат, цветы – поразило его, и тут же Жан и Софи набросились на него, обнимая, целуя, душа.
Все, что было придумано в этот день, успешно осуществлялось. Когда демонстрировалось «самое, самое», Жан к удивлению Софи не повёл показывать свой биомир, а устроившись у иллюминатора, продемонстрировал динамику воздушных потоков… На земле нет изолированных материков, гигантская пылевая буря в районе Техаса подняла пыль (прямо по Фрэнку Бауму) выше облаков и смотрелась «оранжевой дорогой среди снегов» до самой Африки. Тут и там протягивались с материка на материк промышленные дымы. Затем Жан показал «авеню ураганов»: от мавританского выступа через карибский котёл на север, по Гольфстриму.
Софи поведала о миграции. Куда и зачем с благодатного юга летит множество птиц, и отчего отчаянно путешествуют и гибнут лемминги? Она рассуждала чисто теоретически и в жизни не видела леммингов. Подобно большинству женщин Софи панически боялась змей, мышей и прочих грызунов. Она вообще не переносила хруста, и мучилась даже если кто-то рядом грыз яблоко или сухарь. Из экзотических птиц она разве что близко встречала только розовых фламинго. Но все эти странные зверьки – лемминги и печальные отлетающие журавли были близки ей теперь своей тоской.