меня ничего не получилось, потому что я разучилась подавлять эмоции в тот момент, когда попала к
моим похитителям и узнала их получше. Они больше не были двумя фигурами с масками. Медленно
они обрели лица и историю, принадлежавшую им.
– Вот, – в трансе я смотрела на одежду, которую Нильс протягивал мне. Сконфуженно я взяла ее и
вопросительно посмотрела на него.
Небольшой смешок вырвался у него, и он схватил меня за плечи и осторожно потряс.
– Алло! Земля вызывает Франци!
– Я же здесь, – сказала я немного возмущенно и прижала одежду к себе.
Он снова улыбнулся мне и покачал головой, его светлые волосы упали ему на лицо.
– Давай, иди в душ, – смеялся он надо мной.
Я закатила глаза и отвернулась от него. В полном спокойствии я вышла из спальни, прошла через
гостиную и по длинному коридору, в конце которого находилась дверь на свободу. Но я не
чувствовала даже намека на желание открыть дверь и сбежать. К этому времени эта дверь казалась
мне скорее угрозой возвращения назад, чем помощью. Я схватилась за холодную дверную ручку
двери ванной и толкнула ее. Медленно войдя в большую ванную комнату, я закрыла за собой дверь.
Так же, как остальная часть дома, эта комната была ярко освещена теплыми лучами солнца. Я встала
в середине ванной и развернулась.
Девушка с каштановыми волосами задумчиво смотрела на меня. Ее зелено-карие глаза были
дружелюбны и светились безграничным доверием. Ее волосы были растрепаны и выглядели ужасно.
Одежда была грязной, и она прижимала к себе кучу чистой одежды. Ее изогнутые губы слегка
приоткрылись, а нос был чуть кривым, указывая на то, что ей пришлось пережить. На ее шее был
небольшой шрам, который не сразу можно было увидеть. Она была истощена по сравнению с
прошлым так, что ее кости стали выпирать. И все же она казалась счастливой.
Прошло мгновение, прежде чем я поняла, что смотрела на себя в зеркало. Я осторожно подняла руку
и пригладила свои длинные волосы. При виде себя в зеркале я сама испугалась, что вот-вот
сломаюсь. Я никогда не замечала насколько похудела за последние годы. Я сняла рубашку Нильса и
ту, что я носила под ней. Немного повернувшись, я внимательно оглядела свои медленно
исчезающие синяки. Но они все еще были там, и, к сожалению, еще были слишком заметны.
Вдруг дверь распахнулась, и я увидела краем глаза, как Нильс остановился с открытым ртом в
дверях.
– Извини, я просто... – начал он заикаться.
– Все в порядке, – прервала его я и пробежалась пальцами по особо темному синяку, после чего
болезненная гримаса исказило мое лицо.
Я хотела повторить это, потому что боль была сильной. Она возвращала меня обратно к реальности, которая состояла в том, что я должна была вернуться к отцу. Но прежде чем я смогла пошевелить