сделала этого, я бы расплакалась.
Лицо доктора нисколько не изменилось, и он, глубоко вздохнув, положил руку мне на плечо.
– Вы понимаете, что Ваш отец может сесть в тюрьму за это?
– Моя мать ушла, когда я была маленьким ребенком, только из-за этого человека, которого все
называют моим отцом. Но он не мой отец. Он тиран.
Я произнесла эти слова с отвращением.
Мужчина открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут распахнулась дверь, и кто-то громко спорил
с медсестрой.
– Вы не можете пройти туда! – пискнула маленькая женщина тощему седому джентльмену.
– Мне нужно поговорить с ней! – ответил он непререкаемым тоном и вошел в палату.
Мы с доктором недоумевающе смотрели на этого человека.
Господин Хейсен жестом показал медсестре, что все в порядке.
– Добрый день. Могу ли я вам чем-то помочь? – спросил врач человека, который протянул мне руку.
– Добрый день. Меня зовут Иоган Бауер. Я работаю в полиции и занимаюсь делом двух
преступников, которыми была похищена госпожа Майер.
Он с энтузиазмом пожал сначала мою руку, а затем руку моего врача.
– Господин Бауер, я не уверен, что госпожа Майер готова ответить на ваши вопросы. – Сказал врач.
– У нас нет времени, чтобы ждать. Каждая мелочь может помочь поймать этих двух преступников.
Полицейский посмотрел на меня выжидающе, вытащив блокнот и старую ручку.
– Так, госпожа Майер, опишите мне, пожалуйста, ход похищения и все что с вами произошло. –
Сказал он вежливо, но решительно. Отказа от ответа на свой вопрос он не принял бы.
Я смотрела на двух мужчин передо мной.
Что я должна была им сказать? Что я полюбила своих похитителей, и они были добры ко мне? Что я
целовалась с одним из них и смеялась вместе с ним? Что все, что было написано в газетах – полный
бред и ложь? Что они вернули мне мою жизнь? Что они спасли меня от самоубийства? И что я не
могу забыть те холодные карие глаза, потому что прекрасно знаю, что за ними скрывается любовь?
Я вспомнил прикосновение пальцев к моей коже, и обещание, что я дала, и тут же вспомнила ярость
Бена.
Что я сделала? Почему он так разозлился на меня?
Образ ангела появился перед моими глазами.
Нильс назвал меня ангелом. Он был пьян, и все же я была уверена, что он имел в виду именно это.
Или он соврал мне? Может, я была лишь средством для достижения цели?
Тысячи других подобных вопросов гудели в моей голове, на глаза навернулись слезы.
Я не смогла удержать их. Крупные слезы, как два ручья, покатились по щекам и капали с
подбородка. Я всхлипнула и прижала ладонь ко рту. Чтобы громко не закричать, я прикусила губу.
Слишком много болезненных воспоминаний обрушилось на меня.