– Как твоя семья? – спрашиваю я, когда понимаю, что могу доверять своему голосу.
– Хорошо. Брата в этом году взяли в футбольную команду колледжа.
– Как первокурсника?
– Да. – Она с гордостью улыбается. – У него получается.
– А сестры?
– У них тоже все хорошо. Думаю, в средней школе всем сложно, но они стараются. Шанда полюбила биологию и хочет стать доктором. – Она качает головой. – Можешь такое представить?
– Конечно. Ты очень много с ними возишься. Им повезло, что у них такая сестра. – Я хочу, чтобы она знала: я в курсе, что семья для нее всегда будет на первом месте. Что ей нужно быть здесь ради нее, даже если это означает разлуку со мной.
– Да, это отнимает много времени. И ты никогда меня за это не винил.
Я знаю, что сейчас смотрю на нее так, словно она сошла с ума, но как же иначе? Винить ее за наличие братьев и сестер – все равно что попрекать меня за отца или за любовь к сноуборду. Просто глупо. Не говоря уж о том, что бесполезно.
– Как я мог?
– Но другие бы именно так и поступали. Большинство бойфрендов моих подруг считают, что должны быть главными людьми в их жизни…
– Пусть они бросают этих ослов.
Дайан улыбается и отвечает:
– Я говорю им то же самое.
– Но они не слушают?
– Нет. Считают, что раз у меня нет парня, то нет права давать такие советы.
Это именно то, что я хотел услышать.
– Значит, ты сейчас ни с кем не встречаешься?
Дайан пристально смотрит на меня.
– Гейдж, я ни с кем не встречаюсь уже три года, два месяца и семнадцать дней.
Я с облегчением перевожу дух. В этот момент я чувствую себя полным уродом, первостатейным козлом, но никак не могу сдержать радость оттого, что у нее не появился парень. Хоть это и выглядит очень по-свински.
С тех пор как я сбежал из Таоса, у меня тоже не было ни одной девушки. Час назад я был уверен, что ни за что не пожелаю Дайан испытать того одиночества, которое выпало на мою долю. Но теперь, когда я держал ее в объятиях, целовал, касался, мечтая о большем, мне становится невыносимой мысль о том, что другой парень делал с ней то же самое.
Дайан – моя. Она стала моей сразу, как я увидел ее. И сердце настаивает, чтобы она была моей до конца жизни.
Я молчу. Просто не знаю, что сказать, чтобы это не прозвучало совсем по-идиотски. Вдруг Дайан прижимается ко мне и кладет голову на плечо. Я обнимаю ее, и мы просто сидим и тихо смотрим, как ночь прогоняет закат с неба.
Наконец, когда становится совсем темно – настолько, что Дайан рядом со мной кажется только тенью, – она шепчет:
– Возьми меня с собой.
Сердце у меня замирает. Клянусь, оно в самом деле на секунду останавливается, а потом начинает биться, только быстрее, беспокойнее, чем прежде. Словно я только что выполнил сложный трюк на сноуборде. Нет, это чувство острее. Кажется, весь мир завис и может сорваться в любую секунду.