В том городе были: аптека и баня,
Больница, и школа, и парк для гулянья,
Некрасова улица, площадь Толстого,
Базар и вокзал пароходства речного.
Но самое главное – в городе этом
Был выросший за год и пущенный летом,
Кругом огорожен стеной здоровенной,
Завод номерной. Очень важный. Военный.
Из не пробиваемой пулями стали
В три смены он делал для танков детали.
И я вам хочу рассказать про Смирнова,
Который вставал в половине шестого,
Который, с трудом подавляя зевоту,
Садился в трамвай и спешил на работу,
Где восемь и десять часов, если надо,
Работал как мастер шестого разряда.
Я шел по заводу, вдруг слышу: «Здорово!»
Вот так в первый раз я услышал Смирнова.
«Здорово!» – хотел я кому-то ответить,
Кого не успел еще даже заметить.
«Что ходишь? Что смотришь?» —
послышалось снова.
И тут в первый раз я увидел Смирнова.
Я знал, что бывают какие-то гномы,
Которые людям по сказкам знакомы.
Я помню, что слышал однажды от сына,
Что жил человечек смешной – Буратино,
Которого ловкий топор дровосека
Из чурки простой превратил в человека.
Но в жизни своей не встречал я такого,
Как этот Смирнов, человечка живого!
В большой, не по росту, казенной тужурке,
В огромной ушанке из кроличьей шкурки,
В таких сапожищах, что я испугался,
Стоял человечек и мне улыбался.
– Как звать? – я спросил.
– По работе кто знает —
Ответил малыш, – Кузьмичом называет.
Смирновым Кузьмой был покойный папаша,
Данила Кузьмич – будет прозвище наше.
– А сколько вам лет? —
я спросил у Смирнова.
– Четырнадцать минуло
двадцать восьмого, —
Сердито ответил он басом солидным
(Должно быть, вопрос показался обидным).
– Да ты не сердись!
– А чего мне сердиться! —
Кузьмич отмахнулся большой рукавицей. —
Таких-то немало у нас на заводе.
И ростом другие поменее вроде!
Мы шли с Кузьмичом корпусами завода,
И нас проверяли у каждого входа,
У каждого выхода нас проверяли —
Мы оба свои пропуска предъявляли.
– Куда мы идем? – я спросил у Смирнова,
Но я из ответа не понял ни слова.
Гудели динамо – жуки заводные,
Шуршали, как змеи, ремни приводные.
И масло машинное ниточкой тонкой
Тянулось без устали над шестеренкой.
И падали на пол, цепляясь друг к дружке,
Витые стальные, блестящие стружки.
И нужные танку стальные детали
Со звоном одна за другой вылетали.
И вот, наконец, мы дошли до плаката:
«Берите пример со Смирнова, ребята!
В тылу не расходится дело со словом,
На фронте танкисты гордятся Смирновым!»
А сам мужичок с ноготок знаменитый
По шумному цеху шагал деловито.
И кто мог подумать, что в эту минуту
Его вспоминали в сражении лютом!
Смирнов по-хозяйски зашел за решетку,
Умело взял в руки железную щетку,