– А так слишком высоко, – пожаловался наш привереда.
– Как же мне их положить? – спросила она в отчаянии.
Она опустилась на колени у дивана, и Линтон буквально обвился вокруг нее, положив голову вместо подушек ей на плечо.
– Ну уж нет! Так не годится! – запротестовала я. – Вам, господин хороший, и подушки будет достаточно. Мисс и так уже потратила на вас много времени, посему мы не можем тут оставаться ни минуты.
– Можем, можем! – возразила Кэти. – Теперь он будет хорошим и терпеливым мальчиком, теперь он понял, что этой ночью мне будет гораздо тяжелее, если я буду знать, что здоровье его ухудшилось из-за моего прихода. Если это и вправду так, то больше я не должна здесь бывать. Скажи мне правду, Линтон, – мне больше не приходить? Я причинила тебе страдания?
– Ты можешь приходить, чтобы лечить меня, – ответил он. – Вообще-то, ты не просто можешь, а должна приходить впредь, потому что ты, и только ты, причинила мне страшную боль, о которой сама знаешь! Едва я начал приходить в себя, как ты снова появилась в моей жизни, и вот результат – мне хуже!
– Ты во многом сам себе повредил своими слезами и тем, что принимаешь любые слова слишком близко к сердцу, – сказала его кузина. – Но теперь мы опять будем друзьями. Ты ведь хочешь этого? Ты не против, если я буду тебя навещать?
– Я же уже сказал, что не против, – нетерпеливо ответил он. – Садись ко мне на диван и позволь опереться о твои колени. Так мама, бывало, проводила со мной все вечера. Просто сиди тихо и не разговаривай, но можешь спеть мне песню, если умеешь петь. Или прочитай мне наизусть длинную балладу, от которой дух захватывает, одну из тех, которым ты обещала меня научить, или расскажи какую-нибудь историю. Но лучше балладу. Начинай, я жду!
Кэтрин прочитала самую длинную балладу из тех, что смогла вспомнить. Обоим очень понравилось это занятие. Линтон попросил еще одну, а потом еще, невзирая на мои громкие протесты, и тут как раз пробило двенадцать. Мы услышали, как Гэртон входит во двор, возвращаясь на обед.
– Завтра, Кэтрин? Ты придешь ко мне завтра? – спросил юный Линтон, цепляясь за ее платье, когда она нехотя поднялась с места.
– Нет, – ответила я вместо моей подопечной, – ни завтра, ни послезавтра, ни в любой другой день.
Однако Кэтрин, видимо, дала ему иной ответ, потому что его лоб разгладился, когда она наклонилась и что-то прошептала ему на ухо.
– Завтра вы сюда не придете, и даже не мечтайте об этом, мисс! – строго сказала я, когда мы вышли во двор.
Кэтрин улыбнулась.
– Что ж, тогда придется глаз с вас не спускать, – продолжала я. – Я велю починить замок на калитке, а другим путем вам не улизнуть.