Воистину, люди в своем непостоянстве подобны флюгерам! Я, тот, кто еще вчера поклялся держаться подальше от любого общества и благодарил небо за то, что сподобился оказаться в глуши, где общение с себе подобными почти невозможно, – проявил слабость и, промучившись от тоски и одиночества до темноты, был принужден капитулировать. Под предлогом получения сведений о заведенных в доме порядках я попросил миссис Дин, когда она принесла ужин, составить мне компанию, пока я ем, искренне надеясь на то, что она окажется кладезем сельских новостей и либо не даст мне спать красочным пересказом местных сплетен, либо, наоборот, навеет на меня сон своим разговором.
– Вы ведь давно здесь живете? – начал я. – Вроде, вы говорили, что целых шестнадцать лет?
– Восемнадцать, сэр. Я сюда приехала с молодой хозяйкой, когда она замуж вышла, горничной ее была. А как она померла, хозяин поставил меня здесь экономкой.
– Неужели?
Последовала неловкая пауза. Миссис Дин явно не была сплетницей либо готова была говорить только о своих делах, что меня не слишком-то интересовало. Но тут ее румяное лицо подернулось дымкой воспоминаний, и, посидев с минуту в задумчивости, уперев кулаки в колени, она вдруг проговорила:
– Ну, времена-то сейчас совсем не те, что раньше!
– Да, – с готовностью подхватил я, – вам, наверное, довелось увидеть немало перемен?
– Да уж навидалась, – и к лучшему, и к худшему…
«Дай-ка я для начала переведу разговор на семью моего хозяина», – решил я. Очень уж мне хотелось узнать историю красивой девочки-вдовы. Кто она – здешняя или, что более вероятно, уроженка других, экзотических краев, которую indigenae[10] никогда не признают своей. Поэтому я сразу задал вопрос, почему мистер Хитклиф предпочитает сдавать усадьбу «Скворцы», а сам ютится на Грозовом Перевале. «Неужели у него нет денег, чтобы лучше содержать все свои поместья?» – спросил я.
– Денег у него, сэр, несчитано, – отвечала моя экономка. – Никто не знает, сколько у него их, и каждый год его богатство только прирастает. Конечно, он может себе позволить жить в лучшем доме, чем его нынешнее обиталище, но он, я бы сказала, прижимист. Может, он и хотел переселиться в усадьбу «Скворцы», но как услышал, что есть выгодный жилец, так и остался на месте. Не может он упустить возможность заработать пару сотен. Даже не верится, что люди могут быть такими скаредными, когда у них никого близких нет и состояние оставить некому.
– У него вроде бы сын был?
– Был. Только помер.
– А молодая леди, миссис Хитклиф, она – вдова этого умершего сына?