Ее глазам предстало страшное зрелище. Когда она увидела отца Роберта Саутвелла, висящего на стене в Гейтхаусской тюрьме, она думала, что не существует ничего более отвратительного и что всю оставшуюся жизнь ее будут преследовать воспоминания о его мучениях. Но это… весь ужас заключался в том, что знакомое с детства окружение, место, где она была так счастлива, теперь являло собой сцену непередаваемого варварства. Горели фонари, отбрасывая дьявольский отсвет на старые, мокрые от дождя камни монастырской опочивальни, где когда-то спали цистерцианские монахи. С балки высокого потолка зловеще свисала веревка. Петля на конце веревки была затянута на тонкой шее Элеоноры Дэйр.
Элеонора стояла на приставленной к стене лестнице, одна, в мокрой одежде, со связанными за спиной руками. Она ждала, когда ее повесят. Следом лез человек и подталкивал ее, чтобы она поднималась выше. Элеонора почти не сопротивлялась, словно смирилась со своей судьбой.
Под лестницей за ней наблюдали еще двое обвешанных оружием мужчин. У одного из них в руках был второй конец веревки, который он натягивал по мере того, как Элеонора поднималась вверх.
– Выходи, Шекспир!
Кэтрин спряталась, пригнувшись за каменным уступом из песчаника в старой часовне, голос ей был незнаком, но она догадалась, что это Чарли Макганн. Он звучал грубо и насмешливо.
– Выходи, Шекспир. Выходи, полюбуйся. Твоя жена – следующая, будем веселиться всю ночь. Купер уже мертв. Вот, иди забери его…
Прилагая недюжинные усилия, он подтащил к себе тело невысокого приземистого человека, поднял его над головой, а затем швырнул тело на землю, словно мешок с репой.
Остальные мужчины расхохотались.
Болтфут погиб! О, Джейн, бедная Джейн. Кэтрин охватило безудержное отчаяние. Она ничем не могла помочь этой бедной женщине, как не смогла спасти Саутвелла и Энн Беллами от мерзкого Топклиффа. Джон был прав. Надо быть осторожной. Надо быть осмотрительной, нельзя полагаться на веру. Пока Господь спит, миром правит дьявол и губит хороших людей.
Шекспир вылез через окно следом за Кэтрин, но, чтобы отвлечь от нее стрелявших, побежал в другую сторону.
Не успел он преодолеть и пяти ярдов, как его настигла мушкетная пуля. Застонав от боли, Шекспир рухнул на землю. Он схватился за левое плечо. Пуля задела предплечье чуть ниже лопатки.
Стараясь не обращать внимания на рану, Шекспир метнулся к старой сломанной повозке, чтобы укрыться за ней от пуль. Ходовая часть повозки заросла травой, а колеса покосились. Справа донеслось тихое лошадиное ржание. Джон снова потрогал плечо. Рукав был липким от крови и дождя. Левой рукой он продолжал сжимать каливер. Шекспир попытался укрыть оружие под накидкой. Если бы ему удалось подобраться поближе и выстрелить, то это могло решить все дело.