– Затвор передерни, сталкер.
Чувствуя себя очень глупо, Игорь послушался – затвор звякнул, загоняя патрон в патронник. Военный сделал быстрое движение, и Игорь снова оказался на своем вещмешке. Тогда, не вставая, он подсек бугая под ноги, тот рухнул на пол. Игорь вскочил и, видя, что мужик пытается навести на него автомат, вскинул пистолет…
– Ну, здравствуй, Мора, – тепло произнес военный, поднимаясь.
– Привет, Зубр, – ответил Мора, выронил пистолет и в третий раз повалился на вещмешок.
– Ну что, коллега, готовы к труду и обороне? – спросил профессор Круглов.
– Всегда готов, товарищ профессор, – весело отозвался Иванов.
Они сидели в небольшой лаборатории, оборудованной по последнему слову техники. Новый сотрудник научно-исследовательской базы «Янтарь» держал в руке кружку ароматно дымящегося кофе. Только теперь он наконец-то ощутил, что мечта его сбылась – он в Зоне!
События предыдущего дня так и не дали Иванову в полной мере осознать этот факт. Ночь провели в тесной каморке подземного этажа без двери. В три часа утра в бункере началась какая-то суета. Вася Китаев убежал, вернулся озабоченный. Утром к ним пришел военный, капитан, долго допрашивал в стиле «откуда, куда, зачем», особенно придирался к Иванову. Интересовался, не знакомы ли они с каким-то старшим сержантом Зубаревым.
Выбраться на поверхность удалось только к полудню (после капитана их мурыжил лысый полковник). Но и тут осмотреться времени не было. Запомнились только две вещи: дыра в заборе, замотанная колючей проволокой, и на той стороне, в канаве, обгорелые останки УАЗа, остро воняющие жженой резиной.
Водитель (отзывался на прозвище Шмель) торопился, даже позавтракать не пустил. Нужно было успеть до темноты. Запрыгнули в машину и рванули. Иванов было приготовился испытать волнение – он въезжает в границы Зоны! – но не успел. Почти сразу же, метров через пятьдесят от Периметра, УАЗ сполз в широченную промоину. Пришлось вытаскивать.
С первой аномалией тоже получилось без пафоса. Длинный щуп, который Шмель выставил с переднего бампера, как-то странно повело в сторону, будто он уперся в невидимое препятствие. Рев двигателя, скрежет, матерная тирада водителя – и вот машина несется по кочкам, а Иванов пытается прийти в себя после удара скулой о стойку.
В общем, до вечера они на «Янтарь» успели, но Иванов, очутившись в научном боксе и пожав руку профессору Круглову, сразу же поинтересовался, где ему можно прилечь.
Утро стерло весь накопившийся негатив. Иванов проснулся в чистой удобной постели в отдельном боксе. Пусть кровать, стол-тумба и шкаф занимали почти все свободное место, зато здесь имелась прочная дверь и даже небольшое окно. И не важно, что вид из него – высокий рифленый забор.