Получив подтверждающий кивок, Озрик продолжил:
— Я знаю его. Он служил с моим отцом. Когда вышел в отставку, я помогал ему устроиться, подсказал, где лучше осесть. Старый рубака не стал бы возиться с простым крестьянином — чем-то ты его заинтересовал. Чем?
— Не дал проткнуть себя копьем при первой встрече.
Шериф хмыкнул:
— Похоже на него. Что ж, Герт разглядел в тебе вояку. Честно говоря, это было не сложно — достаточно глянуть хотя бы мельком на тебя и потом посмотреть на этих вот баранов.
Озрик сделал небрежный жест в сторону второго костра, вокруг которого возились мои коллеги по ополчению, и тут же продолжил:
— Ты среди них как волк посреди отары. Так зачем ты влез в это стадо? Только не говори, что был должен трактирщику — должника не умоляют стоя на коленях.
Я чуть не взмок. Рассказывать сомнительную историю своего появления в этом мире не входило в мои планы. Давить на жалость, вновь пуская в ход амнезию? Тоже не выход — пора уже избавляться от амплуа дурачка, не помнящего откуда он взялся. Рассказать про дюжину талеров, десять из которых остались стоять аккуратным столбиком у Лориты на столе? Так завербовавшись в коронный полк, я мог бы срубить и побольше. Сказать, что просто поддался внезапному порыву? Мол, всё равно уходить, так чего тянуть? Не поверит. И я даже знаю почему.
Пройти через ополчение — самый простой и надежный способ легализации. Раз вписан в реестр — значит подданный герцога. Тут без вариантов. В отличие от регулярных полков, кстати. Которые по сути те же самые наемники, только платит им не капитан вольного отряда, а герцог из своей казны. Платит, соответственно, меньше, зато стабильней. Но дело не в этом.
Солдат здесь — это бродяга без роду и племени. Только что с оружием. Последнее обстоятельство значит, конечно, не мало, но… проблема в том, что общество тут всё-таки сословное. И потому безродный солдат так навсегда и останется солдатом. Пока не сгинет, получив свой кусок железа в брюхо, или еще от какой неприятности, коими весьма богата неверная доля наемника. Максимум, что светит такому служаке — роль отставного сержанта, наподобие Герта. Если же хочешь чего-то большего — предъяви родословную. Хоть какую-то. Запись в ополчение практически равносильна зачислению в бюргерское сословие. Не дворянин, но… уже и не бродяга. Для начала — неплохо.
Всё это я передумал уже после того, как поставил подпись в шерифском гроссбухе, лишний раз убедившись в том, что принятое по наитию решение зачастую самое верное. Вот только Озрик вряд ли поверит, что я решил обзавестись местной «пропиской» спонтанно — он-то эту ситуацию куда как быстрее меня просчитал. В принципе, мне до его веры дела нет — пусть думает что хочет, серьезных оснований для моего отчисления все равно нет. Заместительство мое честь по чести оформлено. Но впереди война, а на ней всякое случается. Не понравится мой ответ шерифскому помощнику, шепнет он пару слов командиру сотни, в которую меня запишут, и… Может, конечно, и зря я себя накручиваю, но береженого и Эйбрен бережет. Раз уж должностное лицо аж до личной беседы с подозрительным заместителем снизошло, то не стоит его разочаровывать. Но и правду говорить не стоит. По крайней мере, всю.