– А откуда же взять такой детонатор? – тут же поинтересовался вольноопределяющийся, явно увлекшийся идеей.
– Я думал над этим. И вспомнил, что еще совсем недавно наши пушки были дульнозарядными, примерно с полсотни лет назад для стрельбы из них мы отказались от фитилей и стали использовать…
– Капсюли-воспламенители, – тут же догадался Катуков. – Это готовый детонатор. Только нужно выковырять из трубки пороховую начинку и заполнить ее инициирующим зарядом. При аккуратном обращении ничего сложного. Но где взять эти капсюли-воспламенители? Их уже не производят лет тридцать, если не больше.
– Зато в свое время произвели столько, что хватит на миллион мин. Наверняка они хранятся в каких-нибудь арсеналах, куда свозится все старье, – пожав плечами, произнес Шестаков. – Конечно, понадобится приложить усилия, но зато каков будет эффект! Располагаем фугасы в шахматном порядке на расстоянии полутора сажен один от другого, эдак в четыре ряда. Тридцать закладок в одном ряду, таким образом перекрываем сорок пять сажен сплошного фронта. Сколько еще шашек мы сможем извлечь из наших фугасных закладок?
– Сотни четыре, никак не меньше, – уверенно ответил вольноопределяющийся.
– И таким образом, полностью перекрываем подходы к нашим позициям. На случай же нашего наступления, оставляем несколько узких проходов. Преодолеваем минное поле и разворачиваемся в цепи.
– Хм. И как раздобыть эти воспламенители? – помяв подбородок, поинтересовался Глымов, не обращаясь ни к кому конкретно.
– Понятия не имею, – тут же открестился Шестаков от ответа на этот вопрос, пусть и риторический.
Тут ведь главное не как раздобыть, а как выяснить, где хранятся эти самые капсюли. Если же найти применение этому лежалому товару, уже давно и никому не нужному, то все этому будут только рады. И заведующие складами в том числе. В конце концов, освободится место, а там, глядишь, что другое пришлют, куда более полезное в хозяйстве, а значит, и способное принести пользу. Нет, не государству. Завскладом слишком маленький человек, чтобы думать о государственных интересах. У него все более скромно и приземленно.
– Стой, кто идет! – Часовой вскинул винтовку, которую сжал до белизны суставов.
Оно вроде бы неправильно тыкать изготовленным к бою оружием в сторону открыто идущих по траншее, да еще и держа подрагивающий палец на спусковом крючке. Но с другой стороны, в последнее время стало как-то неспокойно. Вон часовых даже стали выставлять по двое, а то противник повадился бедокурить. Свалится как снег на голову, и после них только трупы. А иногда и тел не остается. Наверняка в плен к себе уволакивают. Хотя что может знать обычный солдат, мающийся на передовой.