Заклятие твоей любви (Бородулина) - страница 6

В последний год его всё чаще отправляли «общаться со Злеусом Злеем», именно такую, с подачи Рона, дали «кодовую кличку» Снейпу. Аврорату постоянно требовались зелья, начиная от бодрящих и заканчивая сывороткой правды, раньше к Снейпу в качестве наказания ходили неудачники, наделавшие косяков или ошибок в отчётах. Но потом как–то так повернулось, что основным «просильщиком» и заказчиком зелий стал именно Гарри. Может, потому, что сначала вступился за ноющего Рона, решив, что хуже, чем в школе, всё равно не будет, а ему не привыкать к нападкам Снейпа? А потом «получать зелья от Злея» практически вменили ему в обязанность… К счастью, дурное настроение Снейпа чаще всего распространялось на их коллег и начальство, а иногда меткие высказывания даже озаряли Гарри и помогали в делах.

Поглощённый своими мыслями, он последовал за Снейпом по обсыпанной галькой дорожке к особняку.

— Ты хотел бы что–нибудь выпить, Гарри? Может, вина? Или огневиски? — когда они вошли в дом, довольно, кстати, уютный, спросил Снейп, снова назвав по имени. Гарри прикрыл глаза, почему–то из уст вредного профессора это звучало музыкой. Словно Снейп, наконец, признал его. К такому можно и привыкнуть.

— Да, я бы не отказался, — хмыкнул Гарри и решил рискнуть, добавив: — Северус, — всё же Снейп назвал его по имени, надо было проверить, разрешит ли профессор звать по имени и себя. Тот неожиданно оказался совсем близко, почти вплотную, так, что Гарри через одежду ощутил тепло его тела и неожиданно очень приятный запах пряно–сладкого аниса со смесью горько–холодной полыни. На бледных щеках Снейпа появился лёгкий румянец.

— Повтори, пожалуйста, — почти шёпотом попросил Снейп, — моё имя. Повтори, — Гарри явственно ощущал его дрожь.

— Северус?..

И неожиданно для себя оказался в крепких и горячих объятиях, а выдающийся нос зельевара что–то сосредоточенно вынюхивал в его волосах, обдавая тёплым дыханием. Гарри напрягся, ощутив так много прикосновений сразу, но последующие слова заставили забыть о неудобствах и внимательно слушать.

— Прости, прости меня, Гарри, — словно в каком–то бреду шептал Снейп, отчаянно сжимая его в объятиях. — Когда я услышал сегодня от этого рыжего лодыря и завистника о твоей свадьбе и увидел твоё лицо, всё внутри опять перевернулось. Эмоции взяли верх, как всегда в твоём присутствии. Мне захотелось забрать тебя и спрятать ото всех. Так захотелось, чтобы я имел на это право… Большей глупости, чем применить к тебе «империо», я не придумал. Прости, прости меня.

Сердце «бессердечного Ужаса подземелий» билось так сильно, что чувствовалось под рукой, которую Гарри успел поставить между ними, когда хотел оттолкнуть прижавшегося к нему мужчину. Внезапно его словно окатило этой волной отчаянной любви. Именно любви! Гарри с непонятным ему восторгом понял, что его любят. На самом деле любят. И именно его — Гарри. А не какого–то там Героя или «Золотого мальчика». Осознавать всё это было на самом деле весьма неожиданно, но и одновременно — приятно.