– Их двое!
– Любого.
Любым оказался я. Они вежливо спросили мое имя. Я сказал.
– Слушай, пацан (зачем было спрашивать мое имя?), Галактион потерял орден? Да? Протяни руку…
Говорящий указал на человека, которому мне надо было протянуть руку для пожатия.
– Это Сергей Яковлевич Якобашвили. Он взломал замки всех приличных квартир Тбилиси. У твоих родителей приличная квартира?
Я растерялся. Не знал, что ответить. Сергей Яковлевич Якобашвили прервал говорящего:
– Ираклий, да?! Я очень люблю стихи Галактиона… Никогда ему этого не скажу… Ираклий, ты сейчас побежишь, тут рядом, улица Камо, восемь. Квартира тринадцать. Позвонишь четыре раза, откроет Марья Шалвовна Сац. Я ее маму… (Сергей Яковлевич выругался), скажешь: орден Ленина лежит в коробке от духов “Красная Москва”. Меня послал Сергей, чтобы ты, сука… Нет, ты так не скажешь…
Трое засмеялись. Сергей Яковлевич Якобашвили спросил:
– Ты же не думаешь, что это я у Галактиона его украл?
– Нет.
– Орден давно у меня валяется, одного хама-полковника в поезде наказал… (посмотрел на меня). Значит так, шаг туда – шаг назад…
Галактион и Силибистро уединились во внутреннем дворике стекляшки. Пили мукузани. Мы с Элизбаром – бегом на улицу Камо. Марья Шалвовна Сац открыла нам дверь, нашла орден Ленина в коробке “Красная Москва”. Мы быстро назад. Сергей Яковлевич Якобашвили подержал на ладони орден.
– Я прямо как Калинин! Вручаю Галактиону… Черт, а как его отчество?
Никто не знал. Друг взломщика приличных тбилисских квартир сказал:
– На оборотной стороне ордена – цифры. Видимо, номерные… Как быть?
Сергей Яковлевич секунды три думал.
– Пусть мальчик отдаст ему, скажет, нашел вот там, у клумбы… Что, Галактион будет проверять, тот номер, не тот номер?!
Радость Галактиона была бурной. У бога оказались силы поднять меня в воздух, расцеловать. То же он сделал с Элизбаром… Потом посадил нас с собой, Силибистро и мукузани…
В ту ночь пьяные мы с Элизбаром валялись под клумбой летнего сада филармонии. Элизбар храпел. Я смотрел на тусклую луну и плакал от переизбытка мукузани и чего-то непонятного. Я шептал строки Галактиона.
Венчалась Мери в ночь дождей,
И в ночь дождей я проклял Мери…
Узнал ли Галактион, что Ленин был другой, обнаружился ли настоящий орден, я не знаю. И зачем ему, величайшему из поэтов, нужен был дурацкий-предурацкий орден на лацкане пиджака? Этого теперь не узнать. Очень скоро он выпрыгнул из окна четвертого этажа на асфальт… Выпрыгнул, выпал, помогли выпасть?
* * *
В доме маминых родственников была “белая ворона”, звали ее Арли. Про деда Давида Алексеевича Миндадзе я рассказал, но не ввел его в “Каталог знаменитостей”. А вот эту белую ворону, брата деда Арли Миндадзе, которого я никогда не видел (он ушел из жизни задолго до моего рождения), точнее, миф об Арли, ввожу. Он восхищал меня, я любил слушать, когда о нем вспоминали по тому или другому поводу.