Остатки гнева, вызванного поведением матери, испарились.
— Матушка, если этот джентльмен таков, как вы говорите, сомневаюсь, что он обратит на меня свое внимание! Во мне нет ничего необычного, интересы у меня самые что ни на есть приземленные. Вы со мной согласны?
— Нет, дитя мое, вы не правы! Скромность сослужит вам службу, когда настанет пора очаровывать будущего супруга. Но вы должны знать, что красивы и ваша красота будет привлекать к вам мужчин — как достойных, так и тех, кто руководствуется только низменными порывами. Мы с отцом станем направлять вас по мере сил, а ваш долг — прислушиваться к советам!
— Конечно, матушка! — промолвила Имоджен, недоумевая, отчего на душе вдруг сделалось так грустно. Она слишком мало времени провела в обществе герцога Блекберна, чтобы сожалеть о нем. — Вы с папенькой желаете для меня лучшего. Вам не следует обо мне тревожиться!
— Еще бы нам о вас не тревожиться! Ни дня без проказ — вот ваш девиз с самых ранних лет. Поэтому я не жду от вас чудес, дитя мое, — герцогиня улыбнулась дочери. — А теперь я хочу представить вас нашим добрым знакомым!
Со своего места герцог видел, что лицо зрелой дамы просветлело. Значит, она простила дочери ее маленькую оплошность, и теперь они рука об руку направлялись к небольшой группе гостей, которая приняла их весьма приветливо. Скорее всего, это первый для Имоджен сезон в Лондоне. Судя по ее невинной застенчивости, девушка росла в семейном поместье, в сельской местности. Неудивительно, что с матушкой чуть не приключился апоплексический удар, когда она обнаружила свое целомудренное дитя в его объятиях!
— Как прошел деловой разговор? — спросил Норгрейв, появляясь из-за колонны.
Тристан не мог оторвать взгляд от тонкого профиля Имоджен. На губах его играла отсутствующая улыбка.
— Вполне удовлетворительно. Ты уже успел обыграть какого-нибудь толстосума, пока меня не было рядом?
— Я старался как мог! — Маркиз быстро понял, что внимание друга обращено не на него, и взглянул в ту же сторону. — Ну, кого ты успел себе присмотреть?
— Никого, — ответил Тристан, неохотно отворачиваясь. Он знал Норгрейва лучше, чем кто бы то ни было. Юная леди, недавно прибывшая в столицу из провинции, стала бы для маркиза слишком легкой добычей.
— Нонсенс! Кто-то из этих нарядных куколок заставил забиться твое сердце.
Тристан пренебрежительно фыркнул, и его собеседник поспешил поправить себя:
— Ты прав, вернемся с небес на землю. Мне пора бы знать, что твои порывы, Блекберн, рождаются не в сердце, а в гульфике!
Друзья вместе посмеялись над этой шуткой.