Не успела девушка ответить, как он открыл дверь и ввел ее в одну из многочисленных спален.
— Мне пришла в голову забавная мысль, — весело отозвалась Имоджен. Она так и осталась стоять у двери. Тристан между тем подошел к невидимому столу и зажег свечу. — По такой великолепной лестнице можно было бы подняться более романтичным образом, правда?
Огонек свечи колыхнулся, освещая лицо герцога.
— Подразумевается, что мне следовало внести вас наверх на руках? — Герцог взял подсвечник, подошел к двери и закрыл ее. По пути он нежно провел рукой по бедру Имоджен, она вздрогнула от этого прикосновения. Девушка услышала, как ключ повернулся в замке. Теперь им никто не помешает…
— Слишком рискованно.
— Что вы сказали?
Мужчина обнял ее за талию и повел к кровати.
— Было бы рискованно нести вас вверх по лестнице в темноте. Что, если бы мы упали и разбили свои пустые головы?
Имоджен засмеялась, потому что сама пришла к тому же выводу.
— В логике вам не откажешь. Это одно из ваших многочисленных достоинств, которыми я восхищаюсь.
Тристан поставил серебряный подсвечник возле кровати.
— Восхищаетесь или все-таки любите? Вы влюблены в меня, дорогая?
Имоджен не спешила с ответом, и Тристан успел пожалеть, что вообще спросил. Обычно он не опускался до подобных сентиментальных глупостей и сейчас списал все на плохое вино, которым опоил его Норгрейв. С той минуты, как герцог заманил Имоджен в свою карету, его переполняло нетерпение — он просто-таки горел желанием сломать все преграды, еще остававшиеся между ними.
Он встал у нее за спиной, положил руки ей на плечи и стал нежно массировать их, чтобы снять напряжение и помочь девушке расслабиться.
— Вы можете сказать мне все. Я умею хранить секреты.
Он отвел рукой кудряшки и поцеловал ее в затылок.
— Сказать вам все?.. — мягко повторила она.
Одной рукой он обвил ее талию и притянул к себе так, что она прижалась к нему всем телом. Ощущение близости и тонкий женственный аромат ударили ему в голову и… кое-куда еще. Он чувствовал новый прилив с тех пор, как она выскользнула из его объятий в карете, и вот теперь, стоило Тристану потереться телом о ее тело, он моментально воспылал страстью.
— О Имоджен! — прошептал герцог, начав дрожащими пальцами расстегивать пуговицы на ее корсаже. Когда же с этим было покончено, оказалось, что шнуровка на корсете тоже располагается спереди. — Со мной вы и ваши тайны в полной сохранности!
Это было сказано искренне. Хотя… Он уткнулся лицом в ее кудряшки, чтобы скрыть гримасу отвращения. Треклятое пари! Блекберн был преисполнен решимости положить конец интригам Норгрейва и знал, что это окажется непросто. Особенно когда друг узнает, что свою девственность леди уже отдала Тристану…