— Да!
Наслаждаясь объятиями, он уже забыл, о чем спрашивал.
— Да? — эхом отозвался он, поглядывая на кровать и подсчитывая в уме, сколько времени уйдет на то, чтобы раздеть Имоджен.
Девушка опустила хорошенькую головку.
— Я плохая актриса, и вы наверняка давно догадались о моих чувствах.
От этого признания у Тристана потеплело на душе, сердце забилось быстрее.
— Это правда, вы неумелая лгунья, — проговорил он охрипшим от волнения голосом. — Неужели так трудно произнести эти слова?
— Я веду себя глупо, да? — Имоджен невесело улыбнулась. — Наверное, сотни других женщин уже говорили вам о любви.
Тристан подумал о женщинах, которые приходили в его жизнь, а потом исчезали. Для многих его красота, титул и богатство представлялись призом, который нужно завоевать. Остальные хотели только поскорее овладеть им. И ни одна не заботилась о том, что он чувствует и чем живет, до тех пор, пока отношения не заканчивались.
Он повернул девушку к себе лицом, приподнял ее подбородок, но Имоджен не захотела посмотреть ему в глаза.
— Ни одна леди до тебя не любила меня по-настоящему.
Имоджен робко улыбнулась.
— Но ведь я еще не сказала это вслух!
Он поцеловал ее и прикусил ей нижнюю губку в качестве наказания за упорство.
— Упрямая девчонка! Я хочу это услышать!
— Я люблю вас!
Тристан кивнул и прижался лбом к ее лбу. Сердце билось в груди быстро-быстро, до боли. Понадобилось несколько минут, чтобы понять, что столь бурная радость может лишить его мужской силы.
— Ты не слишком спешила с признанием.
— А вы? — Имоджен в смущении отвела взгляд.
— Я — что? — вкрадчиво спросил он.
Девушка с трудом проглотила комок в горле.
— Вы испытываете ко мне чувства?
Ранимость и любовь, что так ясно читались в ее синих глазах, пробили брешь в броне, в которой он прятал сердце с самых ранних лет, когда лишился сначала отца, а потом и матери. Любовь Имоджен наполняла его силой и нежностью, вызывала страстное желание опекать ее. Но даже у любви есть темная сторона… Тристан успел испытать и ревность, и страх. Мысль, что он может ее потерять, была ему невыносима.
— Миледи, меня переполняют чувства! Их так много, что у меня не хватает слов описать это!
— Так вы любите меня?
— Сейчас я покажу! — проговорил Тристан, обнимая Имоджен еще крепче.
Герцог был не из тех, кто открыто говорит о чувствах. Ему было проще продемонстрировать всю их глубину посредством своего тела.
Он поцеловал ее с благоговением. Поцеловал так, словно мог оставить ее в своей постели до самого утра… Вскоре их языки уже танцевали и дразнили друг друга, предвосхищая любовный танец тел. Он раздел ее с той же нарочитой неспешностью, лаская каждую частичку открывающейся плоти. Очертил контуры ее тела пальцами и языком, заставляя быстрее биться девичье сердце, а нежные изгибы у нее между ногами — увлажниться соком возбуждения. Когда же наконец Тристан уложил ее на кровать — обнаженную, желающую сближения так же пламенно, как и он сам, — то испытал примитивное удовлетворение. Он быстро разделся и забрался в постель.