– Может, поиграем? Назовем эту игру «Спасите девицу». Мисс Гуднайт будет считать до ста. А все вы бегите прятаться и ждите, когда отважный Ульрик спасет вас. Только не жульничать! Подглядывать нельзя.
Фрейлины разбежались прежде, чем он успел досчитать до трех: смеясь и наступая на собственные подолы, они ринулись прятаться в арках и за живыми изгородями.
Иззи покачала головой.
– Ну хорошо, вы меня убедили. Я готова признать, что именно эти девушки, пожалуй, чуть-чуть глуповаты.
Рэнсома не интересовала оценка глупости фрейлин. Как только все они скрылись из виду, он схватил Иззи за руку и почти втащил в полуразрушенный павильон.
– У нас есть время, пока вы не досчитаете до ста. Начинайте.
– Один. Два. Тр…
Герцог схватил ее в объятия и завладел ее ртом. Не давая ей ни единого шанса передумать, он дерзко просунул язык между ее губ, и у нее перехватило дыхание. Он наклонил голову, погружая язык еще глубже.
И она снова ответила на поцелуй. Если бы он не прислонился к стене, у него подкосились бы колени.
Она была такой страстной от природы. И невозможно сладостной.
Рэнсом понимал, что это безумие. И она об этом знала. Если бы он дал ей хоть мгновение, чтобы ответить, она так и сказала бы.
Но ничто не располагало в эту минуту к здравым рассуждениям. В происходящем не было никакой логики, только страсть. То, чего хотели они оба. То, в чем нуждался он, – возможность касаться, дразнить, пробовать на вкус. Исследовать ее губами и руками. Целовать так, чтобы у нее захватывало дух. Чувствовать себя сильным и живым.
Потому что еще совсем недавно он был уверен, что больше никогда не ощутит в своих объятиях мягкое и податливое женское тело. И вот теперь он обнимал ее, а теплое летнее солнце согревало их обоих.
Это и была жизнь.
Полная событий, блистательная жизнь среди руин.
Происходящее казалось чудом.
В этом полуразрушенном парковом павильоне наверняка обнималось и целовалось множество пар. Иззи вновь очутилась в окружении истинного наследия романтической эпохи и впервые за долгое время ощутила свою полную причастность к нему.
Она уже не была здесь чужой.
Расслабившись, она прислонилась спиной к обросшим мхом камням, а Рэнсом принялся покрывать обжигающими поцелуями ее шею.
Он провел ладонью по ее телу, жестом собственника погладил талию и бедро, а потом коснулся груди.
И замер, словно ожидая, что она вздрогнет или отстранится.
Но она не сделала ни того, ни другого. Эти прикосновения пробудили в ней новые чувства, наполнили радостным предвкушением.
Вокруг них посвистывали и щебетали птицы. Мхи, папоротники и плющи цеплялись за камни, прорастали даже в самых тесных и неприветливых уголках и трещинах. В воздухе витал аромат цветов.