Решение могло быть только одно: дневка. Дневка на третий день пути. Инструктор бодро сказал: «Ничего. Я думаю, время не пропадет даром. Будем чиниться, ремонтироваться».
Николай Петрович надел свой плащ, взял больного оленя и еще одного, ужасно ленивого, и уехал в стадо, чтобы поменять их. Саша с Петей отправились готовить дрова, Мика колдовала над своими генеральскими гетрами, Танюшка писала письмо, как она выразилась, «не совсем в Москву и не совсем домой».
Когда заготовка дров кончилась, инструктор влез в мешок и уснул. Завхоз разложил на плащ-палатке все продукты и принялся их обнюхивать и ощупывать. Меня призвали записать исторические события. Остальные мужчины отправились на охоту. Владик даже пошел с собственной собакой — черной, мохнатой, с мощной грудью. Она появилась сегодня утром неизвестно откуда, с поджатым хвостом и виноватым видом, с жадностью съела предложенный ей хлеб и легла возле костра. Мы ждали, что следом покажется ее хозяин, но он не появился. Собака поступила в нашу собственность, что, кажется, вполне совпадает с ее желанием, и получила кличку Майнала.
Остальные тоже не теряли времени даром. Мика, Танюша и я лазали на левый склон долины. Там огромная осыпь из крупных серых камней. На изломе они белые с веснушчатыми черными вкраплениями биотита.
С высокого склона открывалось величественное зрелище. Хотя кругозор был ограничен противоположным хребтом, развернувшийся вид все же достаточно хорошо давал представление о суровом горном крае. Напротив нас возвышался хребет со скалистым гребнем. С него сбегал широкий кулуар — каменный ручей. Ниже скал белели мхи, дальше появлялась зелень, и широкими языками опускался книзу лес. Вправо виднелись верховья Малой Кишты, откуда мы пришли.
Мы долго любовались этой картиной, восхищались дикими уголками. То с отвесного утеса склоняется готовая упасть пихта, корни которой уже висят в воздухе, скрюченные от ужаса; то среди хаотического нагромождения огромных камней течет ручеек по руслу, устланному зеленым мхом, местами образуя небольшие озерца, местами совсем пропадая между камней; то на голом камне каким-то образом расцветают цветы; то необыкновенно пышным ковром поднимается где-нибудь белый мох.
Но скоро наше любование было прервано. Где-то на той стороне хребта послышались выстрелы, и одновременно раздался крик инструктора: «Сюда скорей, сюда скорей!»
Мика в ту же секунду свалилась с висящего над обрывом корня, где она позировала для фотосъемки, и, произнеся: «Там что-то случилось. Бежим!» — кубарем покатилась вниз по склону. За ней помчалась я. Когда мы, запыхавшиеся и исцарапанные, прибежали к лагерю, оказалось, что это просто инструктор не мог один собрать отвязавшихся оленей и звал на помощь.