Мужчина медленно шел по вспаханной земле к фермерскому домику, и тут его телефон, прицепленный к поясу, зазвонил. Он знал, кто это — этот номер был только у одного человека.
Отвечая на звонок, он остановился на бугорке земли и мысленно отметил — надо бы еще раз пройтись здесь пневматическим виброуплотнителем. Или пару раз проехать гусеницами экскаватора. Оно конечно, девчонка и так никуда не убежит, из-под десяти футов земли-то.
Но в этом деревенском Нью-Хэмпшире соседи всегда могут сунуть нос куда не надо.
— Да? — сказал Владимир.
— Пока ничего, — сказал человек, называвший себя Кириллом. Разговор шел по-русски.
Кирилл был посредником — передавал сообщения между Владимиром и тем денежным мешком, которого называл просто «Клиент». По имени — никогда. Владимира это устраивало. Чем меньше они с Клиентом знают друг о друге, тем лучше.
Однако Кирилл волновался, как бы какая-нибудь мелочь все не испортила. Кажется, он считал, что если будет каждый день звонить и проверять, то все пройдет гладко. Он не знал, что Владимир почти никогда не ошибается.
— Как думаешь, отец после этого заснул или как? Должен бы прислать файл сразу же. Его дочь…
— Терпение, — сказал Владимир.
Над головой взревел самолет, и связь прервалась. Самолеты тут пролетали примерно каждый час, а ночью еще чаще — аэродром рядом.
— …Как там заложница, жива-здорова? — спросил Кирилл. Спутниковый телефон был закодирован, так что Кирилл выражался вполне откровенно. Владимир никогда этого не делал. Его ответ был кратким:
— Что-нибудь еще?
— Ничего.
Он оборвал звонок. Заходящее солнце золотило вспаханную землю. У него промелькнуло воспоминание о том, какая твердая была земля на тюремном дворе, там даже трава не росла. С тех пор он полюбил траву.
Владимир поднялся на крыльцо, мимо компрессора с длинным желтым проводом удлинителя, и открыл антимоскитную дверь. В сетке были дыры, поэтому черную деревянную дверь пришлось открывать и закрывать очень быстро, чтобы не напустить насекомых. Домик вообще оказался развалюхой. Но жаловаться не приходилось. Дом и земля вокруг него, почти триста акров в отдаленном районе Нью-Хэмпшира, принадлежали одному старику, который уехал отсюда во Флориду. Четыре года тут никто не появлялся. Даже сторож. Вот он и определился в сторожа сам. Пусть родственники владельца и не имели об этом никакого понятия.