— Сброс! Сброс фала! Да сбрасывай же!..
Как будто я в два счета разберусь, на что надо нажать, чтобы сбросить этот чертов фал!
Когда разобралась, было уже поздно. Краем глаза видела: в бугристой картофелине открылся зев здоровенной пещеры, и наш же собственный фал втянул нас внутрь. Еще секунда, и померкли звезды на противоположном экране. Закрылся зев. Сглотнула нас картофелина.
4
Довольно долго ничего не происходило. Во всяком случае, достаточно долго, чтобы мы успели прийти в себя и обменяться мнениями.
— Это что, чужой корабль?
— Если только не космическое животное, — мрачно бурчит муж. — Лучше бы корабль, конечно.
Спорить я не стала. Если нас пленили чужаки, то дело может повернуться по-всякому, может, еще выкрутимся, но если животное, то вариантов только два: либо оно сразу начнет нас переваривать, либо предварительно разжует. Оба варианта мне сразу не понравились.
— А может, это наш корабль? — надеюсь вслух.
— Чей это «наш»?
— Ну… земной.
— Только очень секретный, да? Новейшие технологии?
Гм… А знаешь, все может быть.
Чувствую, врет мне мой благоверный. Утешить хочет, успокоить, да только фальшивит так, что любая дура его раскусила бы, а уж я и подавно. Понимаю: дело дрянь. И от этого понимания холодок по спине пробежал.
И вот еще что странно: тяги нет, двигатели молчат, а сила тяжести есть. Это при том, что астероид, который на самом деле не астероид, до сих пор двигался по инерции. Может, конечно, он пошел на разгон уже после того, как сглотнул нас, но что-то не верится. Видно, и впрямь новые технологии — только уж точно не земные.
А муж достает из специальной ниши два легких скафандра (тяжелых-то у нас отродясь не водилось) и говорит этак деловито:
— Советую одеться.
— Зачем?
— Там воздуха на час. Тут, — обводит он глазами внутренний объем яхты, — неизвестно, что будет через пять минут.
А час — это уйма времени.
Ага, думаю, это если тебе еще позволят прожить этот час, — и мысленно наваливаюсь всем телом на внутренний мой фонтан и затыкаю его. Муж прав, такие мысли не к добру.
Вот не стану паниковать! Из вредности!
Влезла кое-как в скафандр, загерметизировалась, автоматика кислород мне пустила. Ничего, дышать можно.
Десять минут проходит — ничего. Двадцать — ничего.
А на двадцать девятой минуте все и случилось. Как дунет сквозняк! Мелкие вещи, что повсюду разлетелись, когда астероид дернул нас за фал, шевельнулись и поползли по полу, а кое-что просто взвилось в воздух. Впрочем, недолго это продолжалось.
Аварийный сигнал заквакал: мол, судно разгерметизировано, давление воздуха упало ниже опасного предела, но это и так понятно. То ли кто-то умудрился снаружи открыть шлюз, то ли нашу яхту вскрывают, как консервную банку. И внутренний голос говорит мне, что скорее второе, чем первое. Так громко говорит, что заглушает стук сердца, а он пулеметный, между прочим.