Он попытался изобразить обезоруживающую улыбку, но она на это не купилась и принялась изучать его подозрительным взглядом.
– Тебе Миккельсон на уши присел?
– Что? Нет-нет.
– Я что-то сделала не так? Опять замучила управление? Опять плохо выглядим в газетах? Потому что еще не раскрыли дело? Да сколько времени прошло с тех пор, как мы нашли ее? Шесть дней? Господи, да мы до хрена уже сделали и продвинулись, ведь столько работы…
Она раздраженно наклонилась вперед на диване.
– Нет, нет, – сказал Мунк, снова подняв руки. – Ничего такого. Миккельсон ничего не говорил. Никто не проявлял недовольства. Мы делаем все, что должны. Ты делаешь все, что должна.
– Еще бы они думали по-другому, – огрызнулась Миа. – Чертов Миккельсон.
– Это не имеет никакого отношения к Миккельсону, – сказал Мунк.
– Тогда в чем проблема? – Миа развела руками.
– Это я, – осторожно сказал Мунк.
– Что ты имеешь в виду?
– Я немного за тебя беспокоюсь, вот и все.
Мунк снова попытался нацепить улыбку.
– Беспокоишься? Какого черта, Мунк? За что беспокоишься?
– Конечно не за твою работу. Боже, Миа, да мы без тебя не справимся. Я только думаю о… о твоем здоровье, пойми!
– Что? Здоровье? – сказал Миа, немного успокоившись. – Я в порядке, в полном, разве по мне не видно?
Мунк не стал говорить то, что думает. Что у нее жутко уставший вид. На грани.
– Само собой. Господи, ну разве друг не может выказать, м-м, как это называется…
– Идиотство? – хитро улыбнулась Миа, возвращаясь к своему обычному образу.
– Ха-ха. Заботу. Забота – вот слово, которое я хотел сказать.
Миа слегка улыбнулась и достала из кармана куртки пастилку. Положив ее на язык, на этот раз она посмотрела на него несколько более дружелюбно.
– Боже мой, Мунк, ну мы же не в детском саду?
И все же казалось, что она была рада, что он спросил. Что ему не все равно.
– Подустала за последние дни, должна признать, – вздохнула она. – Плохо спала. Думала обо всяком, но ничего такого, с чем я не справлюсь, ясно? Я уже бывалая.
– Значит, тебе не нужно пару дней?
– Мне – выходные? – захохотала Миа. – Тебе надо взять себя в руки, Холгер, ты теряешь хватку. Может быть, ты все-таки прав и уже слишком постарел? Сколько тебе там уже? Шестьдесят пять? Семьдесят пять? Будь добр, избавь меня от этого, сегодня что, первое апреля?
Очевидно, Миа находила все это весьма забавным. Она смеялась, качая головой. Мунк тут же почувствовал, что ему опять стало интересно. Действительно ли она в себе. Тут ли она на самом деле.
– Так все нормально?
– Ну конечно, нормально, Холгер. Господи, ты со всеми сотрудниками так беседуешь или только со мной? – Она подмигнула и поднялась. – Спасибо за беспокойство, но у меня все хорошо.