Сова (Бьорк) - страница 199

– Странно, не правда ли? – спросил Якоб.

– Что именно? – сказала Мириам, моргая.

– Ну, что иногда планируешь слишком много, а потом выясняется, что это было совсем не нужно. – Парень в круглых очках повернулся к ней, улыбаясь, но лицо его было немного странным, Мириам словно не могла его ясно разглядеть. – Понимаешь, о чем я?

– Нет, не очень, – улыбнулась Мириам, сделав еще глоток.

Ей нужно проснуться, прояснить мысли. Это может занять время, может быть, они потратят всю ночь, а ей уже захотелось спать. Не очень хорошо. Она сделала еще глоток, и тут Якоб повернулся к ней и снова улыбнулся.

– Например, этот кофе. У меня есть кола, «Фаррис», вода в бутылке, ну, на случай, если ты не захочешь кофе.

Мириам Мунк не понимала, о чем он говорит. Она опять положила голову на подголовник и подняла глаза на фонарные столбы, они казались еще теплее и ярче, чем она помнила их. Билли Холидей. Вот кого мама всегда хотела слушать. Она улыбнулась самой себе, и вдруг почувствовала, что чашка вот-вот выскользнет из рук; ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы удержать ее.

– Но ты сразу согласилась на кофе, значит, все остальное потрачено впустую.

Якоб посмеялся, почесав затылок.

– Я бы мог потратить время на другие вещи, понимаешь?

Мириам уставилась на него, но лица уже не было.

– Сколько нам еще… до… места? – пробормотала она. – Когда мы встретимся… с остальными?

Казалось, прошла целая вечность, пока ей удалось извлечь из себя последнее предложение.

– О, они отлично справятся и без нас.

– В каком… смысле?

– У нас есть дела поважнее, правда ведь?

Парень в круглых очках повернулся к ней и снова улыбнулся.

Но Мириам Мунк этого не увидела.

Она уже уснула.

Шестидесятидвухлетний швейцарец Хьюго Ланг чувствовал себя почти как маленький ребенок. По телу разлилась нервная истома, он не испытывал такого сильного чувства с тех пор, как в первый раз увидел предыдущую девочку на экране.

Они вместе. Юная девушка в подвале и он. Двое одиноких людей, которые нашли друг друга. Никогда он не чувствовал такого удовлетворения. Они двое созданы друг для друга. Он гладил ее по волосам, когда она спала. Улыбался, когда она бежала в колесе: как хорошо у нее получалось добывать еду, – и вдруг, ни с того ни с сего, она пропала, и тоска росла в нем, как черная дыра. Он пробовал компенсировать эту потерю, занимаясь своей оранжереей с дорогими орхидеями и редкими колибри. Он выложил на это немалые деньги и в первые дни даже чувствовал себя неплохо, и все равно совсем скоро тоска вернулась.

Но теперь она снова здесь. Похожая на прежнюю, но не та же самая, и все же она ему уже нравилась, возможно, даже больше, чем предыдущая, которая, несмотря ни на что, его покинула.