А может быть, телефон хранит какую-нибудь тайну?
«Да пошел ты!» – мысленно ругнулся Вершинин, и паук начал медленно отступать. Сон уже окончательно победил, когда машина неожиданно остановилась.
– Что случилось? – вяло, сквозь дрему, спросил Вершинин.
– Не знаю. Обороты упали.
Суворовцев заглушил двигатель, дернул ручку капота и вышел из машины.
Лязгнул замок, капот металлически ухнул и встал «на попа», черным занавесом закрыв лобовое стекло.
«Кто за рулем – тот пусть и ковыряется», – предательски смалодушничал Вершинин и еще сильнее зажмурился, стараясь удержать сон. Но тот, видимо, окончательно покинул его.
– Так и будешь сидеть? – требовательно спросил Суворовцев.
«Вот зараза!» – чертыхнулся Вершинин и неохотно вылез.
Утренний холод обдал разомлевшее в тепле тело, и по нему из конца в конец наперегонки побежали мурашки. Он сделал несколько шагов в темноту, повертев головой, определил направление ветра и расстегнул штаны.
– Я, между прочим, не в твоем подчинении. И все, что я теперь делаю, это исключительно не по принуждению, а по доброте душевной и из чувства глубокой гражданской ответственности. Поэтому рекомендую мною не понукать и обращаться ко мне почтительно. Как то: «не будете ли вы любезны», «можно ли вас попросить», «будьте добры», «не соблаговолите ли вы». Прошу запомнить. – Вжикнув молнией и упрятав ладони глубоко под мышки, он направился к Суворовцеву. – И еще. Вы правильно заметили, что я мог бы дома сидеть и смотреть на ножки чемпионок. А я пошел под пули китайцев. Так что прошу, даже требую, зачесть мое участие в этой бойне как помощь правоохранительным органам.
– Сейчас, сейчас, не волнуйся. Все зачтем, – из-под капота спокойно ответил Суворовцев. – А ну, подержи вот здесь.
Вершинин тяжело вздохнул и протянул руки к двигателю, в темноту.
– Тут же ни хрена не видно... – Он не успел договорить, потому что неожиданно почувствовал, как его запястья холодно и прочно обхватили наручники. – Ты че? Перегрелся? Обороты упали? – растерянно посмотрел он на Суворовцева.
А тот все с таким же спокойным выражением лица продолжил:
– Сейчас я буду задавать тебе вопросы, а ты будешь мне на них отвечать. Четко и кратко.
– Ты че делаешь? – не унимался Вершинин. – Ты че? И есть, да, тот самый? Кто нас сдает всех, да? Ах ты, сука, ну подожди!..
Внезапно сильнейший удар потряс его тело. Если не сломалось ребро, то только благодаря отменному здоровью Вершинина. Он задохнулся от нехватки воздуха, рухнул на колени и, наверное, упал бы на землю, если бы не наручники.
– Нет. Сдаю не я! – по-прежнему тихо, без нервов, сказал Суворовцев. – Может, это ты?