Судья Мэттьюз дал другое объяснение: "Этот человек [Дэвис] теперь вряд ли кого тронет. Он был просто пьян… Полицейские сказали мне, что он был мертвецки пьян. А когда он пьян, то, говорят, теряет всякий контроль над собой".
Судья, однако, так и не объяснил, откуда ему известно, что в ту ночь Каллен был пьян. Ни один из нескольких десятков полицейских, которые видели Каллена на следующее утро, не высказал даже предположения, что тот накануне выпивал.
С самого начала расследование возглавил Джо Шэннон, лучший специалист по уголовным делам в штате сотрудников Карри. В течение последующих 15 месяцев он посвятил почти все свое время делу Каллена Дэвиса и изучил его до мельчайших подробностей. Но 3 августа, на следующее утро после убийства, Шэннону было еще трудно связать все воедино. У него тогда не было ничего, кроме показаний Бев Басе, четы Джонсов и охранника Смедли.
"Самым трудным в первые два дня, — говорил Шэннон, — было выяснить у Присциллы, что же произошло внутри особняка. Поговорить с ней никому не удавалось. В ту ночь [3 августа] мы лишь очень кратко допросили Гаврела. Но он тогда не мог всего помнить, так как еще не поправился после операции. Он сказал только: "Думаю, это был Каллен". Но не стал утверждать этого категорически. К тому времени я уже успел переговорить с Бев Басе и был уверен, что Бубба назовет того же человека, что и она".
Навещать Присциллу разрешили лишь Джуди Маккрори, которая передавала ее ответы на самые простые вопросы следователей, а также священнику. Именно он и сообщил Присцилле о смерти Андрии, хотя та уже инстинктивно догадывалась об этом. "В особняке мы обнаружили массу улик, — рассказывал Шэннон, — но никак не могли связать их друг с другом. Клод Дэвис [детектив] сначала предположил, что Стэн Фарр сам дополз до кухни, оставив за собой кровавый след. Однако, по моему мнению, след для этого был слишком ровным. У нас было все: отпечатки пальцев, пули, кусочки разбитого стекла, лоскутки целлофана, лужи крови и почти трехметровая стеклянная дверь с дырой посредине. И все же мы лишь гадали, что же произошло на самом деле".
Было просто чудом, что Присцилла Дэвис вообще осталась в живых. Войдя в ее грудь, пуля сделала необъяснимый поворот влево и прошла чуть рядом с аортой — главной артерией, выходящей из сердца. Ранение Буббы Гаврела было более серьезным. Пуля вошла в левую часть живота чуть ниже ребер и застряла рядом с позвоночником. Она перерезала вену, идущую к почке, и Гаврел чуть не умер от потери крови. В операционной врачи остановили кровотечение, но не рискнули удалить пулю, застрявшую чуть ли не в самом позвоночнике, — слишком опасна была эта операция.