на время.
В один из ее последних визитов мы с нею уселись на моей открытой веранде восьмого этажа, выходящей на Тихий океан. Покончив с семейными новостями и текущими событиями, я небрежно (но с тайным намерением) сообщил:
– А у меня для тебя есть новая головоломка, моя милая.
– Здорово! И что это такое?
– Там имеется несколько предложений, которые нужно проверить по словарям и справочникам, сказать, что они означают, откуда они взялись и что между ними общего, если это общее имеется. Ты можешь воспользоваться Интернетом, поискать их в «Гигл» или в «Гарбл»[23], или как оно там еще называется. Много времени это у тебя не займет.
Эван, продемонстрировав схваченные брекетами зубы, выдала мне широченную улыбку, от которой у меня всегда тает сердце. Она отлично знает, что я вовсе не такой уж неграмотный, каким иногда притворяюсь. Она сама научила меня пользоваться Интернетом, когда ей было восемь лет; у меня имеется собственный компьютер, а в «Плэнтейн-Пойнт» есть Wi-Fi.
– Это имеет отношение к одному из твоих расследований?
– О чем это ты толкуешь?
– Дедуль, я же знаю, что ты детектив-любитель!
– Ничего подобного не существует, разве только в книгах.
– Не забывай, я ведь читала все твои мемуары!
Только те, что были опубликованы, а неопубликованных-то было еще больше, и я надеялся, что она никогда их не увидит. Ну, может быть, когда станет постарше.
– О’кей, ты меня заинтересовал. Если в этом списке и впрямь есть какая-то тайна, я скажу тебе про него все, как только ты мне его покажешь.
Я протянул ей листок с аккуратно написанными предложениями, я их сам писал, своим все еще твердым почерком.
Массачусетс далеко от Нью-Йорка.
Она хочет бежать марафон.
Ты даже не способен отличить «хазард» от «грина»[24].
Тебе не изменить погоду, хоть тыщи у тебя доходу!
Она добыла себе мужа, но муж-то был чужой, вот ужас!
Это не самое высокое место в городе.
– Какие-нибудь мысли возникают? – спросил я.
– Не-а, никаких. Сколько у меня времени?
– Постарайся решить задачу, пока я еще жив.
– Дедуль, ты ж еще полон сил!
– Давай решай, и я расскажу тебе самую жуткую историю, какую ты когда-либо слышала и в которой каждое слово – правда.
– Я тебе завтра все ответы принесу, – пообещала Эван, и я знал, что так и будет. А между тем мои мысли уплыли в тот единственный век, в котором я действительно чувствовал себя как дома.
* * *
Теперь, когда я преодолел столетний рубеж, мой старый приятель Дэнни Креншоу уже не кажется мне таким уж потрясающим рекордсменом, каким казался раньше. Он-то дожил только до девяноста четырех. Но в последний раз, когда мы с ним виделись – а это было в 1978 году, в том же году, когда он умер, – Дэнни выглядел, как обычно, счастливым и занятым.