С ним я познакомился еще в конце 1920-х годов. Он тогда был одним из самых популярных актеров на Бродвее, и его сманило на Запад появление звуковых фильмов. Маленький человечек, но с жутким запасом нервной энергии, всегда играл роли более молодых, чем он сам, и, кажется, не слишком менялся с течением лет. Разносторонне одаренный и талантливый, Дэнни был и актером, и певцом, и танцором, и сочинителем песен, так что режиссеры, кажется, так никогда и не поняли, как лучше использовать его в своих фильмах, а он к тому же страшно скучал по Нью-Йорку.
– Себ, – говорил он мне однажды, когда мы с ним сидели в кафетерии киностудии, – ты слышал последние сообщения насчет Эмпайр-стейт-билдинг? Они там собираются поставить причальную мачту для дирижаблей! И тогда смогут принимать и выгружать пассажиров на высоте тысячи двухсот пятидесяти футов над землей!
– По мне, так это идиотская затея. А как быть с ветрами?
– Они там все уже рассчитали.
– О’кей, – сказал я. Конечно, в конце концов из этой затеи ничего не вышло, но тогда более умные парни, чем я, считали, что может и выйти.
– Себ, мне нужно вернуться на Бродвей. Я хочу играть для людей, которых я вижу и слышу, а вовсе не для банды студийных техников. И еще я хочу увидеть этот небоскреб.
К тому времени, когда Кинг-Конг затащил Фэй Рай на самую верхнюю точку этого идиотского сооружения, придуманного Элом Смитом[25] и названного его именем, чтобы там его расстреляли с самолетов, Дэнни уже вернулся в Готэм-сити[26] и остался там. В последующие годы я всегда наносил ему визит, когда работа приводила меня в Большое Яблоко, видел его на сцене, когда он выступал, и дома, когда он отдыхал. Обычно я бывал там по делам студии «Классик пикчерс», моего основного работодателя в те времена, и в те дни, когда принадлежал сам себе, а не нянчил какого-нибудь избалованного актеришку, то останавливался в не слишком роскошной гостинице, с которой студия имела долгосрочный договор. Она располагалась в двух шагах от более классного отеля «Макалпин» на углу Бродвея и Западной Тридцать Четвертой стрит, где в качестве постоянного обитателя десятилетиями проживал Дэнни. Его апартаменты на верхнем этаже были достаточно роскошными и вполне соответствовали его успехам, но он-то выбрал это место из-за открывающегося из окон вида на Эмпайр-стейт-билдинг, который стоял чуть дальше по улице.
Солнечным днем 1946 года я шел по Манхэттену из своей гостиницы в отель «Макалпин». Проходя через центр Гармент-дистрикт[27], я пригибался и маневрировал, пытаясь увернуться от этих огромных стоек и подставок с одеждой, которые ньюйоркцы в спешке обычно распихивали вдоль тротуаров. Как и водители такси, они как-то умудрялись маневрировать в этом хаосе и добираться до места назначения без особых происшествий.