– Она считает, что гетеросексуальным женщинам проще живется. Ничего…
– Личного. Ладно, может, в этом она и права. Но ведь я же не проснулась однажды в колыбельке и не заказала Боженьке: «Эй, я хочу вырасти белой, красивой, богатой, гетеросексуальной протестанткой».
– Нет, но радуйся, что это есть в твоей жизни.
Я указала на свое лицо:
– Этому тоже радоваться?
Мэси ответила грустной сочувственной улыбкой.
– Нет, но это выглядит не хуже шрамов, которые есть и у нас.
Ладно. От Мэси тоже сочувствия не дождешься. Я решила сменить тему. И кивнула на ее плеер.
– А я думала, ты слушаешь женскую поэзию. Сильвию Платт, например.
– То, что я лесбиянка, еще не означает, что мне в обязательном порядке нравятся поэтессы-суицидницы. – Но Мэси выглядела впечатленной. – Тебе нравится Сильвия Платт?
– Я пробовалась на ее роль в автобиографическом фильме. Но взяли Гвинет Пэлтроу. Это было в те времена, когда мой агент считала, что я могу быть серьезной актрисой.
– Мне нравятся твои фильмы.
– Ты не обязана это говорить. Я была королевой безмозглых романтических комедий.
– Ты сияла на экране. И привносила в фильм свет своей личности. Я всегда хотела быть тобой, когда смотрела те фильмы. Тобой, только лесбиянкой. Альберте только не говори, хорошо?
– Я тебе нравилась? Правда?
Она непонимающе нахмурилась.
– Конечно. Какой странный вопрос от актрисы, которая получила славу, богатство и всемирное обожание.
– После аварии обо мне писали и говорили много гадостей. До меня дошли мерзкие слухи и шутки, тиражируемые прессой. Критики вцепились в мою глупо счастливую жизнь. И бóльшая часть гадостей принадлежала женщинам, а не мужчинам. Как женщина может говорить такое о своей… сестре?
Мэси погрозила мне пальцем.
– Те женщины так жаждут получить место в силовой структуре мужчин, что плевать хотели на все остальное. Они инстинктивно отгораживаются от женщин, которых мужчины больше не ценят. И втайне боятся разделить твою судьбу. «Видите, что случается с женщинами, которые больше не отвечают мужским стандартам? Видите, что случается с теми, кто ищет статус в нашем мире?»
Мэси вздохнула.
– Я обычно не слишком придерживаюсь догм традиционного феминизма, но в этом случае… когда ты лишилась красоты при аварии – а в результате потеряла карьеру и статус, и все только потому, что в мужском мире тебя ценили за что угодно, только не за личность, – ты стала очень яркой иллюстрацией того, насколько хрупка сила женщины. Видишь ли, женщины, которые целенаправленно привлекают к себе внимание – не только красотой, но и умом или спортивными достижениями, – женщины, которые смеют не быть послушными служанками, – они угроза мужскому эго. И точно такая же угроза для женщин, которым промыли мозги и которые боятся требовать признания собственных заслуг.