― Я не верю ни единому вашему слову! Только высшая раса под руководством великого фюрера… ― когда переводчик начал переводить этот бред, Симоняк поморщился, махнул рукой и приказал:
― Уберите этого недоумка! Давайте кого–нибудь более адекватного! ― И добавил, обращаясь уже к нам. ― А ведь вчера соловьем пел. Шок, это по–нашему!
Фельдфебеля увели, а на смену ему вывели солдата попроще. Тот явно робел и готов был отвечать на любые вопросы.
― Ефрейтор Макс Шулле, одиннадцатая танковая дивизия, ― ответил он на вопрос переводчика, и тут же затараторил. ― Господа офицеры, я не национал–социалист, на выборах я голосовал за коммунистов!
― Отвечайте по существу!
Резкий тон взбодрил немца. Все–таки порядок для этой нации это святое. Ефрейтор вытянулся и четко ответил:
― Так точно, господин офицер!
― Каким образом Вы попали в место пленения? ― Симоняк старательно избегал упоминания аэродрома, как будто немцы не слышали гула двигателей и не видели, откуда взлетел атаковавший их вертолет. Но вообще он прав. В данном случае лучше перебдеть, чем не недобдеть.
― Двадцать второго июня нас послали на разведку. Так получилось, что мы без сопротивления проехали на несколько десятков километров вглубь русской территории, а следовавшие за нами части дивизии были остановлены русскими танками. Наш командир, гауптман Клонге, решил направить навстречу главным силам половину разведывательного отряда, а со второй половиной продолжать разведку. Генерал по радио одобрил его план.
― Откуда Вам это известно?
― Радист нашего отряда мой хороший знакомый, ― ответил немец, и добавил. ― Был.
― Продолжайте!
― Три броневика и половину мотоциклистов гауптман направил обратно под командованием обер–лейтенанта. Больше я их не видел.
― Этот отряд пытался атаковать украинских танкистов с тыла, но напоролся на танк и был рассеян, броневики наши сожгли. ― Прокомментировал нам Симоняк. И на всякий случай предупредил переводчика, ― Это переводить не нужно. Танкисты намеренно пропустили разведотряд, и вмазали по панцерам. Они не поняли только, что вернулись не все разведчики, а лишь половина.
― Мы продолжили движение по русским тылам. Но на всех дорогах обнаруживали русские посты с легкими танками, колесными или гусеничными. Вступать с ними в бой гауптман не решился и приказал нам свернуть на грунтовую дорогу. Правда, наша карта оказалась не точной, наверное, слишком старой, ― немец даже не понял, насколько был прав. ― Некоторые грунтовки превратились в дороги с покрытием. Но, в конце концов, нам удалось уйти с шоссе в лес. Вот так по лесным дорогам мы и перемещались два дня, укрываясь от ваших танков. А потом натолкнулись на вас.