Он даже встал, так был раздосадован. Горбатый нос его (наследство матери — португальской еврейки) покраснел, выпяченная нижняя губа поджалась. Низенький, почти карлик, узкогрудый, в расшитом золотом парадном мундире, он казался старым мальчиком.
— Его превосходительство Николай Семенович Мордвинов!
Чиновник посторонился, пропустил в кабинет высокого старика в темно-зеленом длинном фраке, ботфортах, слегка опиравшегося на палку. Большая лысеющая голова с длинными прядями совершенно белых волос, открытый взгляд, военная выправка. Бывший адмирал и морской министр, ныне член Государственного Совета и председатель департамента экономии, даже у недругов вызывал почтение.
— Явился по зову вашего сиятельства… — с легкой одышкой сказал он поспешившему ему навстречу министру.
— Рад вас видеть всегда, ваше превосходительство, — ответил Нессельроде, кланяясь. Манеры его были чопорны и сухи.
Усадив гостя в кресло, министр остался стоять. Из-за своего роста он никогда не садился в присутствии посетителей. Тем более сейчас, когда хотел казаться особенно внушительным. Он не терпел адмирала за прямоту и не весьма верноподданнические мысли, а главное за резкость суждений.
Некоторое время он ждал, пока Мордвинов устраивался в кресле, затем постучал длинными тупыми ногтями по крышке стола, немного опустил веки.
— Я осмелился обеспокоить ваше превосходительство, — сказал он, тщательно подбирая слова, так как за всю свою жизнь в России не научился говорить по-русски, — зная участие, кое вы уделяете, не щадя сил, деятельности наших поселений на американском материке и сношениям их с чужими странами… Посему вам известно, что государь весьма озабочен жить в мире с другими народами. Его превеликая доброта и справедливость сугубо преклонения достойны, когда речь идет даже о самых малых делах других держав…
Мордвинов наклонил голову.
— Так вот… — продолжал Нессельроде. — Вчера испанский посол привез мне ноту министра иностранных дел Испании господина де Зеа Бермудес. Министр требует от имени его величества короля оставить заселение Росс нашей Российско-американской компании, якобы поставленное на испанской земле…
— Вы правильно сказали, ваше сиятельство: «якобы», — вставил Мордвинов, начавший слушать с большим вниманием.
— Испанская нота составлена вежливо, но в определенной форме, — словно не замечая реплики, сказал далее Нессельроде, — особенно касаясь укрепления и пушек… Не скрою от вас, ваше превосходительство, сей афронт неприятен будет государю, поелику без согласия испанцев компания учредила заселение.