Чинг-И дважды разбил императорский флот, думал о свержении старой династии. Накурившись опиума, целые дни лежал он на плетенке в игрушечном домике возле Макао и в пьяном чаду направлял свои джонки на новые подвиги. Он был настоящим властелином империи.
Несмотря на это, торговля с Кантоном росла. У третьего бара, там, где Тчу-Кианг распадается на два притока, флаги всех наций пестрели на рейде. Дальше, за Вампоа, вход европейским кораблям воспрещался. Сотни джонок, сампанов, рыбачьих лодок покрывали воду, шуршали тяжелые тростниковые паруса. Чай, хлопок, рис, шелк, дерево, пряности южных морей, драгоценные камни, меха, жемчуг, золотой песок, опиум… Кантон продавал все, что продавалось, Кантон покупал все, что даже не продавалось.
За громадными верфями в самом предместье, за плавучим городком, составленным из лодок, небольших джонок, крытых холстиной и камышом, толпившихся у обоих берегов Тчу-Кианга, за свайными постройками начинался город. Дома и лавки с террасами и галереями, перекинутыми через улицы, великолепные здания иноземных контор. Звуки гонгов, которыми зазывают купцы покупателей, говор на всех языках мира, пестрые ткани, груды товаров, людской непрерывный поток, синее небо, благовонные плюмерии, розы, жасмин, гардении многочисленных садов.
Океанские пути сходились у Кантона, за ними лежали неведомые земли, скрытые в сплетениях гор, в пустынях, неразгаданная манящая Азия.
Европейцы залили кровью Америку, африканские берега. Ненасытные захватчики расползались по двум полушариям, и только огромный Восток, насторожившийся и непроницаемый, не пустил их дальше своей передней.
Голландцы, французы, венецианцы, португальцы и англичане снаряжали посольства к высокой особе императора. Посольства месяцами проживали в Пекине, добиваясь аудиенции, изучая «кэтоу» — правила обожания.
Но аудиенции случались редко. Посольства стоили дорого, страна оставалась закрытой. Все же место для торговли на набережной европейцы купили упорством и пробудившейся жадностью двора. Торговля несказанно выросла. И хотя чужеземцам запрещалось привозить женщин, проникать в глубь страны, приобретать землю и дома, учиться китайскому языку, достигнутое являлось началом победы.
Кусков был в Кантоне уже второй раз. Несколько лет назад он приходил сюда из Охотска на компанейском судне, привозил чернобурых лисиц и песцов. Шел слух, что в Кантоне дадут за них хорошую цену. Китайцы не только дали высокую цену, но поставили в сухой док потрепанное бурей суденышко, заново проконопатили его, сменили почти весь такелаж. Две недели прожил Иван Александрович у почтенного господина Тай-Фу, бывавшего даже в Санкт-Петербурге.