Гроуман наклонился к Стелле.
— Ты просто обязана убедить присяжных в его виновности, — сказал он тихо, обдав ее горячим дыханием, напоминавшим сухой ветер пустыни. — Мы не можем позволить, чтобы этот человек снова избежал возмездия. Нам просто повезло, что он не убил еще одного ребенка и не плеснул ему в лицо серной кислотой, как проделал это с бедняжкой Маккинли.
— Послушай, — нетерпеливо прервала его Стелла, потеряв терпение, — неужели ты думаешь, что я хочу этого меньше, чем ты? Я занималась этим делом столько времени, что даже мой чертов супруг не выдержал и оставил меня. Чего еще ты хочешь от меня? Крови?
— Держи себя в руках. — Гроуман кивнул, обращая ее внимание на репортеров. — Постарайся столь же пылко выступить на судебном заседании.
Стелла прислонилась к стене, гневно сверкнув черными глазами. Сделав глубокий вдох, она попыталась немного успокоиться. В этот момент из коридора в дверь зала суда ринулись все, кто еще минуту назад ожидал окончания перерыва, чтобы побыстрее занять места. Гроуман часто повторял ей, что любой эмоциональный взрыв является результатом неконтролируемого всплеска энергии. С чутким мастерством тренера он направлял гнев и несколько необузданный талант Стеллы в русло высочайшего искусства, благодаря чему она одерживала в судебных делах победу за победой.
Стелла хорошо понимала, что Гроуман считает ее весьма удачной находкой. Еще несколько лет назад его собственная карьера, казалось, была обречена на бесславный конец, но неожиданно в лице Стеллы он нашел надежное средство, с помощью которого рассчитывал снова подняться наверх. Она была для него своеобразной пусковой установкой, его созданием и его орудием. Занимая достаточно высокое положение в прокуратуре, Стелла часто выступала в роли администратора и была советником множества юристов, работавших под ее непосредственным руководством. Она часто консультировала их по самым сложным проблемам законодательства, помогая тем самым выработать стратегию поведения на судебном процессе и провести точный анализ вероятных действий присяжных заседателей.
С делом Пелхама, по мнению многих, могло справиться не менее дюжины работников прокуратуры — способных юристов, которые, пожалуй, имели бы гораздо меньше шансов проиграть процесс: ведь они еще не приобрели репутацию удачливых обвинителей. Везение Стеллы в любой момент могло изменить ей. Но Гроуман все-таки настоял на том, чтобы она взялась за это дело лично. Он считал, что только она сможет предъявить суду бесспорные доказательства вины подсудимого.