На этот раз Бен взорвался, грозно размахивая в воздухе сжатой в кулак рукой:
— Не смей и думать о том, что эта женщина — твой друг. Я хорошо знаю ее. Она вполне может использовать это дело, чтобы нанести удар мне. Ты слышишь меня?
— Да, слышу, — сказала Стелла. — И все же я не могу согласиться с тобой.
— Кто, по-твоему, позвонил мне и сказал, что они собираются вернуться к этому делу? — почти закричал он. — Кто явно злорадствовал, рассказывая мне о том, что мой лучший обвинитель подлежит аресту по обвинению в убийстве?
— Кто же это был? — спросила Стелла, удивленно уставившись на Бена.
— Твоя подруга Холли, — выпалил тот, прежде чем быстро повернуться и покинуть ее кабинет.
Джексон Бойд Фитцджеральд занимал большой угловой офис на десятом этаже здания на улице Фаннин. В этом же здании находился офис окружного прокурора Хьюстона. Уже при приближении к его помещению Стелла почувствовала стойкий запах терпкого дыма сигар. Как только они переступили порог, Стелла начала задыхаться, ее глаза увлажнились от едкого дыма. Она переглянулась с Марио, а затем стала терпеливо ждать, пока Гроуман представит ее и брата Фитцджеральду.
Как только все необходимые формальности были соблюдены, хозяин кабинета жестом пригласил их сесть на стулья, стоявшие перед его столом.
Кабинет был обставлен добротной дубовой мебелью и украшен тяжелыми изделиями из бронзы, выполненными в западном стиле. Стелла сразу заметила, что здесь давно не делали уборку: все вещи были покрыты толстым слоем пыли. Да и сам Фитцджеральд показался ей таким же старым и пыльным, как обстановка его кабинета. К своим шестидесяти девяти годам он давно прошел пик расцвета, но все еще играл довольно значительную роль в политической жизни Хьюстона и не позволял надеяться на успех любому кандидату, вздумавшему занять его пост. У него были седые с желтоватым оттенком волосы, маленькие водянистые глаза на изрезанном морщинами лице и густые, кустистые усы, кончики которых опускались намного ниже губ. Одетый в белый летний пиджак и галстук-бабочку, он напомнил Стелле персонаж из кинофильма о жизни рабовладельческого юга. Единственное, чего ему недоставало для полноты воплощения образа, так это белой соломенной шляпы.
Гроуман кратко изложил суть дела, а потом передал слово Стелле, попросив ее рассказать окружному прокурору Хьюстона о своих подозрениях относительно Тома Рэндалла.
— Он находился в нашем доме в ту ночь, — сказала Стелла, стараясь доказать, что именно Рэндалл виновен в гибели ее родителей. — Он был там, когда начался пожар, и только у него имелись мотивы для совершения преступления.