Так рождались сказки апокалипсиса.
– А какие истории были в Копенгагене? – спросила Лера, возясь с «химзой».
– О, самые разные. Добрые и грустные. Веселые и не очень. И ведь знаешь, даже про сам город существует одна старая легенда.
– Какая? – заинтересовалась девушка.
– А вот какая, – Пушкарев придал своему голосу как можно больше загадочности. – В далекие древние времена богиня Гефион заколдовала одного шведского короля, и он пообещал ей отдать столько земли, сколько она сможет вспахать за ночь. Гефион превратила своих сыновей в быков, и они во тьме вспахали весь остров Зеландия. Там и появился Копенгаген.
– А как это – пахать на быках?
– Ты не знаешь таких?
– Только буренок видела, – подумав, сказала Лера. – Они у нас в окрестностях живут.
– Вы берете у них молоко? – заинтересовался Олег. – И как, не фонит?
– Нет. У них вместо молока кислота.
– Ексель-моксель… И много у вас там подобной живности?
– Неподалеку раньше была животноводческая ферма. Так что много чего развелось. Мы с Батоном частенько на них охотились.
– Значит, ты выросла на улице, – заключил сталкер.
– Можно сказать и так.
– А ведь раньше это выражение имело совсем другой смысл, – грустно усмехнулся Пушкарь.
– Какое?
– Оно обозначало неблагополучие. Это относилось к детям и подросткам из проблематичных семей. Ребята были предоставлены сами себе и творили что хотели. Пили, курили, кололись. Свободная любовь. Частенько все это заканчивалось колонией или тюрьмой. Или еще чем похуже.
– А что, может быть еще хуже? – Лера удивленно подняла брови.
– Смерть. Кроме нее больше ничего.
– Я росла без родителей.
– Да по тебе это видно, – убирая магазины в подсумок, рассмеялся Олег. – Ты жесткая вся. Самостоятельная. Ершистая, хоть уже и не подросток. Хотя в нынешние времена это уже стало нормой. Раньше вот говорили, что дети быстро растут. А сейчас и того быстрее. Едва из пеленок выберутся да молоко со рта оботрут, так сразу – хвать! – за оружие цепляются. На поверхность просятся.
Лера мысленно с ним согласилась. Вспомнила друга детства Юрика, который остался там, далеко, в Убежище. Веселый и хитроватый парень. Каким она увидит его, когда вернется? Уже самостоятельным, взрослым добытчиком, смело шагающим по поверхности, или все таким же милым, стеснительным пареньком? Когда-то, прячась за юношеской бравадой, чтобы не покраснеть или смутиться, он подарил ей на день рождения пудреницу, ставшую для нее талисманом. Последним осколочком дома. И где он только ее достал? Не украл же. В Пионерской общине такие номера не проходили и не оставались безнаказанными. Наверняка попросил у матери или выменял у кого-то. Интересно, какую маленькую жертву ему пришлось для этого принести? Лера никогда об этом раньше не задумывалась.