Развалившись на лежанке и закинув руки за голову, старик вспоминал. Раньше он постоянно выходил на поверхность, был членом касты, которая гордо именовалась добытчиками. В тот день к Калининграду ушла группа из восьми человек. Важная миссия – сбор разведданных о поверхности и общем фоне, а также поиск возможных выживших в окрестностях. Так и не добрались.
Как позже выяснилось, Мать шла за ними от самого маяка, что стоял подле Убежища. Чуяла человечий запах. Оголодалась. Ему тогда на вторую ночь дежурить выпало, когда все случилось…
Вернулся он один. Почти через неделю, в лохмотьях, с блаженной улыбкой на постаревшем лице. И никто за все время на поверхности его не тронул – ни зверь, ни человек. Что-то случилось с ним. Что-то важное. Он просто вдруг с отчетливой ясностью осознал, что окружающий мир не враждебен ему. А может, попросту угодил в какую-то аномалию, с кем не бывает. Так иногда думал Птах в редкие моменты просветления сознания. Очень редкие. Хотя нынешнее его состояние он, наоборот, воспринимал как единственно верное.
Кто-то тогда из встретившей его братии в шутку так и сказал – Божий птах. Так и закрепилось.
Клык, вырванный из челюстей мутанта в чудовищной схватке, он никому не показал. Тайно пронес трофей в Убежище и спрятал в своей каморке. Это было его первое потрясение за много лет. Первая встреча с обитателем нового мира, словно шагнувшим из ветхих Библейских пророчеств.
И стал я на песке морском, и увидел выходящего из моря зверя с семью головами и десятью рогами: на рогах его было десять диадем, а на головах его имена богохульные. Зверь, которого я видел, был подобен барсу; ноги у него – как у медведя, а пасть у него – как пасть у льва; и дал ему дракон силу свою и престол свой и великую власть. И видел я, что одна из голов его как бы смертельно была ранена, но эта смертельная рана исцелела. … И даны были ему уста, говорящие гордо и богохульно, и дана ему власть действовать сорок два месяца. … И дано было ему вести войну со святыми и победить их. … Кто ведет в плен, тот сам пойдет в плен; кто мечом убивает, тому самому надлежит быть убиту мечом. Здесь терпение и вера святых.
Потом отдал клык девчонке. Чтобы она вернула Ей. Когда Мать снова объявилась в окрестностях, он знал, что Ее встреча с юной охотницей неизбежна. В нареченной Степановой был какой-то стержень. Он знал, что они с Батоном справятся.
Так и вышло. Одолели тварь.
И вот теперь что-то должно было произойти снова. Что-то очень-очень важное. Но что именно, Птах пока никак не мог разобрать. Он спрашивал об том святых на иконах, но они молчали. Выбирался тайком на крышу ангара, но колючий, дышащий зимой ветер не шептал ему ничего нового. Словно не хотел разговаривать с ним.