— Привет. Я Макс, — парень улыбнулся ей широкой добродушной улыбкой, — а это Бакс, — он мотнул лохматой черноволосой головой в сторону заднего сиденья, на котором развалившись и вывалив из клыкастой пасти розовый язык лежал грозный пес, — он милый вообще… и детей любит… и особенно девушек, — тут же оправдался Макс, поймав своими ярко–синими глазами тревожный Катин взгляд.
— Катерина, — робко сказала она, — спасибо вам. Вы меня до дома не подбросите?
— Подброшу, конечно… Тебе куда?
— В «Ж»[9], вроде так называется… — Катя подтянула к груди сумочку, — только у меня денег нет совсем.
— Обижаешь, подруга, — Макс хитро улыбнулся в зеркало заднего вида, — а вообще я чокнутый маньяк–таксист, который спасает девушек от гопников, чтобы потом непременно отвезти их домой и содрать за это все деньги!
— Прости, — Катя рассмеялась, ей было спокойно и хорошо в теплой надежной машине. Резиновый коврик приятно прижимался к босым ногам, за окном мелькали яркими пятнами дома и магазины.
— Это ты в «Же» шла, что ли? — продолжил разговор Макс.
— Да, гуляла и заблудилась немного, — пожала плечами Катя.
— Это ты зря, — улыбнулся Макс, — тебе из центра через мост надо было.
— Ну я через мост и пошла, — оправдалась девушка.
— И чуть не пришла на Пролетарку, — Макс снова улыбнулся ей, — ладно, не переживай, доедем мы до твоего «Же».
Совсем уже успокоившаяся Катерина потянулась в кресле и закинула ногу на колено, непроизвольно демонстрируя случайному попутчику точеную ножку, немного грязную и слегка покрасневшую.
— Ты чего босиком–то? — Макс округлил глаза от удивления. — С ногами–то у нас беда совсем! Смотри какие краснющие — замерзли? Давай кеды дам! У меня в багажнике кеды валяются, правда, размер сорок третий…
— Не нужно, — Катя с недоумением уставилась на Макса, — я всегда так хожу.
— Йогой, что ли, увлекаешься? Или, как там… По Порфирию Иванову…
— Ну почему сразу так! — девушка оживилась. — Я босиком хожу совсем не поэтому, если захочешь, объясню поподробнее, а если кратко, то начнем с того, что это полезно и красиво…
— Ну насчет полезного, — Макс пожал плечами, — не спорю: в лесу там, в деревне, на море — шикарно, не спорю, но тут–то зачем? В городе?
— А что тебя смущает? — воодушевилась Катя. — Плевки наркоманов, окурки, собачьи какашки…
— Ну, наркоманы у нас пока еще ядом не плюются, и окурки только редкое быдло мимо урны кинет, — Макс улыбнулся ей своими хитрыми синими глазами, — а собачьи какашки, — он многозначительно посмотрел на спящего Бакса, — они вообще–то очень вредные. Их даже на удобрения нельзя использовать, все цветочки загибаются. Это тебе не коровы — вот в деревне — пожалуйста…