Жорик вышел из маршрутки и, опасливо оглядываясь, вдруг кто–то про него, идущего босиком, что–то подумает, направился к местному ДК. Кассирша и билетеры посмотрели на него, как показалось Жорику, недоверчиво и осуждающе, но он, скрыв глаза темными очками, все же прошел внутрь.
— Семеновна, видала? — кивнула в спину Жорика гардеробщица.
— Ага. Хоть бы свитер постирал, воняет пОтом же… — поморщилась кассирша. — А бабистый он какой–то, на бабу похож…
— Да уж, совсем как баба, волосы длинные, панамка еще эта…
Но Жорик не слышал этого разговора. Он был поглощен своим счастьем. Билет в первый ряд! Ха! Ах эти ножки, ножки, ножки!!! Сколько их он сегодня увидит! Жорик прогнал со своего законного места какую–то мамашу с выводком детей, ишь какие, видите ли, вместе сидеть хотят! Нет уж! Свое место он не отдаст никому!
Танцовщица Аня металась по этажам в поисках блеска для тела. Кто–то из их дружного коллектива забыл его в пакете в фойе. Девушка пронеслась по лестнице, шлепая босыми ногами по ступенькам и разметая подолом длинной юбки пыль и сигаретный пепел. Монетки на расшитом лифе весело звенели в такт шагам. Успеть бы! Сейчас «Махараджа» выступают, потом «Ассоль», потом еще коллектива три и ее «Белый шоколад»… Надо было купить чешки, сокрушалась Аня мысленно, вряд ли публике, состоящей в основном из детей с родителями и бабушками понравится смотреть на ее грязные пятки. Она наконец–то нашла пропавший пакет, схватила его и понеслась в гримерку.
— Принесла? Молодец! Мы уже через три номера выходим! — зачирикали девчонки из группы. — Прикинь, поменяли программу, нас вперед поставили — там кто–то не приехал вовремя, что за люди…
Аня тихонько выглянула в зал из–за кулис, на сцене танцевали девочки из «Махараджи», и ее озабоченное лицо вряд ли кто–то заметил. Она осмотрела зал в поисках одногруппников, которым накануне раздала приглашения. Ага! Вон они сидят — Аня специально выбрала для них пятый ряд! Самый удобный!
А Жорик был расстроен. Нет, он был раздавлен! Убит! В общем, «облом» был полный. Садясь на первый ряд, он не обратил никакого внимания на невысокое ограждение, идущее по краю сцены. Однако как только начались танцы — проклятый бордюрчик загородил для его взгляда ноги танцовщиц, как назло, точно по щиколотку. Цензура!
Жорик пытался привстать, однако на него тут же зашикали соседи сзади. Он хотел пересесть, но зал был полон. Жорик готов был смотреть выступления стоя, но тетка–администраторша строгим взглядом пригвоздила его к стулу. «Ну попал, блин!» — подумал он разочарованно и стал вертеть головой, выискивая путь к отступлению. В гробу он видал эти арабские танцы, большей туфты на свете не бывает. Ну да, у танцовщицы слева были клевые сиськи, но если б еще и ноги увидеть…