Он нов по мысли и не прост по слогу.
Таких, кому он по зубам, немного,
А дюжинные книжники вопят,
Название коверкая стократ:
"Сам черт сломает на заглавье ногу!"
И в Майл-энд-Грин, на книгу глянув строго,
Идут гулять, хоть, право же, навряд
Шершавей это слово, чем Колкитто,
Гэласп, Макдбннел, Гордон - имена,
Которые теперь столь знамениты.
О сэр Джон Чик, скорей воспрянь от сна
И, взяв язык Гомера под защиту,
Его в правах восстанови сполна!
ИМ ЖЕ
Как только я призвал свой век восстать
И, сбросив путы, обрести свободу,
Псы и ослы, - а им нет перевода,
Галдеж повсюду подняли, под стать
Тем недругам Латоны, коим стать
Лягушками пришлось в былые годы.
Ведь ждать признанья от такого сброда
Что бисер перед свиньями метать.
Они кричат о вольности, но воля
Созвучна своеволию для них,
И правда им страшней оков былых.
Будь добр и мудр, коль жаждешь лучшей доли,
Иль захлебнется край отцов твоих
В пучине бед, невиданных дотоле.
НОВЫМ ГОНИТЕЛЯМ СВОБОДЫ СОВЕСТИ ПРИ ДОЛГОМ ПАРЛАМЕНТЕ
Как смели вы, кем требник запрещен
И свергнут лишь затем прелат верховный,
Чтоб вновь с Многоприходностью греховной
Блудил, как с девкой, ваш синедрион,
Настаивать, что должен нас закон
Синодам подчинить, лишив духовной
Свободы, данной нам от бога, словно
А.С. иль Резерфорд мудрей, чем он?
Тех, кто, подобно Павлу, стал, без спора,
Господней веры истинным оплотом,
Честят еретиками с неких пор
И Эдвардс и шотландец... как его там?
Но мы разоблачим ваш заговор,
Что пострашней Тридентского собора,
И наш парламент скоро
Меч против фарисеев пустит в ход,
Не уши им, но руки отсечет
И край от них спасет,
Затем что там, где пишется "пресвитер",
Читается "епископ" между литер.
МИСТЕРУ ГЕНРИ ЛОУЗУ О ЕГО МУЗЫКЕ
Ты, Гарри, доказал нам в первый раз,
Что можно даже в Англии суровой
Слить воедино музыку и слово
И скандовать строку не как Мидас.
Твой дар тебя навек от тленья спас;
Художника, в чьих звуках с силой новой
Раскрылась прелесть языка родного,
Не позабудут те, кто сменит нас,
Феб наделил крылами вдохновенья
Тебя, слагатель гимнов и кантаты,
За то, что чтишь ты окрыленный стих.
Тебя б сам Данте предпочел когда-то
Каселле, чье он жадно слушал пенье
В чистилище среди теней незлых.
ПРИСНОБЛАЖЕННОЙ ПАМЯТИ M-С КЭТРИН
ТОМСОН, ДРУГА МОЕГО ВО ХРИСТЕ,
СКОНЧАВШЕЙСЯ 16 ДЕКАБРЯ 1646 ГОДА
Любовь и вера, с коими была
Ты неразлучна, дух твой закалили,
И смерть без жалоб, страха и усилий
Ты ради вечной жизни приняла.
Но не погребены твои дела,
Щедроты и даяния в могиле:
Туда они с тобой, как свита, взмыли,
Где радость неисчерпна и светла.