Затем секретарь суда… Теперь возле стены стояло уже трое мужчин с видом заговорщиков!.. И вот к ним присоединился судебный медэксперт!..
В стороне пока еще оставался комиссар полиции, толстяк с выпученными глазами, которому в этом спектакле, по всей видимости, предназначалась главная роль.
Оглянувшись на остальных, он медленно опустил руку на плечо Мегрэ.
– Вот ты и доигрался, приятель!
В другой обстановке это выглядело бы на редкость забавно. Но Мегрэ даже не улыбнулся. Почувствовав неясную тревогу, он нахмурился.
Конечно, они беспокоятся о нем! Ему казалось, что граница между реальностью и сном была крайне расплывчатой, и с каждым мгновением она стиралась все больше и больше.
Сейчас перед ним явно разыгрывалась пародия на следствие! Комично выглядевший комиссар полиции улыбался с хитринкой.
– Признаюсь, я очень рад, что смог наконец-то увидеть тебя!
Остальные мужчины, замершие возле стены, смотрели на него, не отрываясь.
Мегрэ вытащил руку из-под простыни с протяжным вздохом, вызвавшим удивление у него самого.
– Ну, и кого ты выбрал на эту ночь?.. Еще одну женщину? Или юную девушку?..
Только теперь Мегрэ сообразил, что ему нужно многое сказать, чтобы прояснить ситуацию, и, поняв это, испугался. Он был слишком измотан. Его клонило ко сну. Все тело болело…
– А, оставьте… – машинально пробормотал он, вяло махнув рукой.
Они ничего не поняли. Он повторил совсем тихо:
– Оставьте! Завтра…
Он закрыл глаза, и в его воображении тут же смешались лица прокурора, судьи, врача, комиссара и секретаря, из образов которых возникло существо, походившее одновременно на хирурга, фермера и человека из поезда.
На следующее утро он уже сидел в постели – точнее, почти лежал, опираясь на подложенные под спину две подушки – и наблюдал за медсестрой, которая суетилась в солнечных лучах, занимаясь уборкой палаты.
Симпатичная девушка, крепкая, высокая – типичная агрессивная блондинка. Она то и дело посматривала на раненого, одновременно вызывающе и опасливо.
– Скажите… Вчера действительно ко мне приходили несколько господ?
Она свысока глянула на него и ухмыльнулась:
– Зря стараетесь, со мной это не пройдет!
– Но, послушайте… Скажите, зачем они приходили?
– Мне запрещено разговаривать с вами. И хочу сразу предупредить: все, что вы мне скажете, я обязана передавать им.
Забавно, но Мегрэ испытывал нечто вроде удовольствия от этой ситуации. Так бывает ранним утром, когда видишь сон, который хочется досмотреть прежде, чем окончательно проснешься.
Солнце сияло так ослепительно, как бывает только в сказках о феях. По улице проскакала группа всадников, и когда они завернули за угол, торжествующе пропели трубы.