Записки Мегрэ. Первое дело Мегрэ. Петерс Латыш (Сименон) - страница 213

Где доказательства? Где улики? То, что он исчез на несколько часов вместе с Латышом?

То, что он ужинал в «Пиквике», а его жена танцевала с Жозе Латури?

То, что инспектор полиции видел, как он заходил в третьесортный отель с вывеской «У Сицилийского короля»?

Все это разнесут в пух и прах! Парижской полиции придется приносить извинения и даже принимать меры, чтобы удовлетворить американское посольство: например, отправить в отставку Мегрэ, во всяком случае для видимости.

А Торранс был мертв!

Должно быть, его провезли на носилках через этот самый холл, при первых проблесках зари. Если только управляющий не добился выноса тела через служебный вход, опасаясь напугать какого-нибудь раннего клиента.

Такое было вполне возможно. Узкие коридоры, винтовые лестницы, где носилки бьются о перила…

Зазвонил телефон за стойкой из красного дерева. Началась суета. Торопливые распоряжения.

К Мегрэ подошел управляющий.

– Миссис Мортимер-Левингстон уезжает. Только что позвонили сверху, чтобы забрали ее багаж. Машина уже пришла.

Мегрэ слабо улыбнулся.

– Каким поездом? – спросил он.

– Она летит на самолете в Берлин из аэропорта Бурже…

Не успел он закончить, как в холле появилась американка в сером дорожном пальто, с сумочкой из крокодиловой кожи. Она шла очень быстро, но уже перед вращающейся дверью не выдержала и обернулась.

Чтобы она хорошо его видела, Мегрэ с трудом встал с кресла. Он готов был поклясться, что она кусала губы, поспешно выходя из отеля, и нервно жестикулировала, отдавая распоряжения шоферу.

Управляющего куда-то позвали. Комиссар остался стоять один возле фонтана, который внезапно начал работать. Должно быть, его включали в определенное время.

На часах было десять утра.

Он еще раз усмехнулся про себя и тяжело, но осторожно опустился в кресло, поскольку при малейшем движении его рана, напоминавшая о себе все чаще и острее, причиняла боль.

– Слабых игроков удаляют с поля…

Потому что это было именно так! После Жозе Латури, которого посчитали слабаком и вывели из игры, нанеся три ножевых ранения в грудь, настала очередь миссис Мортимер, которая тоже была чересчур впечатлительной. Ее отправляли в Берлин. С ней еще милосердно обошлись!


Оставались сильнейшие: Петерс Латыш, одевавшийся бесконечно долго, Мортимер-Левингстон, который вряд ли утратил свой аристократический лоск, и Пепито Моретто, наемный убийца.

Все они, связанные невидимыми нитями, готовились к удару.

Враг был здесь, среди них, в центре постепенно оживающего холла, неподвижно сидящий в плетеном кресле, вытянув ноги и ощущая на лице брызги от фонтана, издающего приятное журчание.