Он повесил трубку, спросил с хмурым видом:
– Где Анна Горскина?
Наконец-то он чувствовал, что идет в правильном направлении!
– Ищите.
– Иными словами, ее нет в номере. Но она здесь была. Принесла эту сумку и письмо.
Поспешным движением Латыш разбросал пепел от сгоревшей бумаги, так что от него осталась только пыль.
Комиссар понимал, что сейчас не время бросать слова на ветер: он напал на нужный след, но из-за малейшего неверного шага может потерять свое преимущество.
Повинуясь привычке, он встал и так порывисто шагнул к камину, что Петерс вздрогнул и сделал едва уловимый жест, словно защищаясь, но тут же опустил руки и покраснел.
Потому что Мегрэ просто подставил спину огню. Он курил свою трубку мелкими глубокими затяжками.
Повисла долгая тяжелая пауза, наполненная таким глубоким смыслом, что это действовало на нервы.
Латыш был весь как на иголках, но старался сохранять хладнокровие. Вслед за Мегрэ он закурил сигару.
Комиссар принялся расхаживать по комнате, хотел опереться на круглый столик с телефоном, но чуть не сломал его.
Его собеседник не видел, что он нажал на кнопку, не сняв трубку. Результат не заставил себя ждать. Раздался звонок из администрации отеля:
– Алло! Вы звонили?
– Алло! Да… Что вы говорите?
– Алло! Это администрация отеля!
И Мегрэ с невозмутимым видом произнес:
– Алло!.. Да… Мортимер?.. Спасибо! Я к нему сейчас подойду.
– Алло! Алло!..
Не успел он положить трубку, как телефон зазвонил снова. Голос управляющего настаивал:
– Что происходит? Я ничего не понимаю!
– Черт! – выругался Мегрэ.
И посмотрел на Латыша, который сильно побледнел и, похоже, был не против сбежать.
– Ничего страшного! – сказал ему комиссар. – Мортимер-Левингстон вернулся. Я попросил, чтобы меня предупредили.
Он увидел, что лоб его собеседника покрылся испариной.
– Мы говорили о дорожной сумке и письме, которое в нем лежало. Анна Горскина…
– Мы не говорили об Анне.
– Правда? А мне показалось… Что, письмо разве не от нее?
– Послушайте…
Латыш дрожал всем телом. Это бросалось в глаза. Он очень сильно нервничал. Все его лицо, все тело странно подергивались.
– Послушайте!..
– Слушаю! – процедил Мегрэ, стоя спиной к огню.
Его рука скользнула к кобуре. Ему хватило бы секунды, чтобы прицелиться. Он улыбался, но при этом был предельно внимателен.
– Ну что же вы? Я ведь сказал, что слушаю.
Латыш, схватив бутылку виски, пробормотал сквозь зубы:
– Будь что будет!
Налив себе полный стакан, он залпом проглотил его и посмотрел на Мегрэ помутневшим взглядом Федора Юровича; на его подбородке блестела капля виски.