В коридоре послышались шаги. Дверь распахнулась.
Мегрэ был настолько взволнован, что с силой сжал трубку зубами.
Ведь в номер вошел Мортимер собственной персоной, в меховом пальто, с оживленным лицом человека, который только что вкусно пообедал в хорошей компании.
Его окружал легкий аромат ликера и сигар.
Не успел он ступить в гостиную, как выражение его лица изменилось. Он резко побледнел. Мегрэ заметил некую асимметрию, трудно поддающуюся определению, которая придавала лицу американца выражение какой-то растерянности.
Чувствовалось, что он только что вошел в здание. Складки его одежды еще хранили запах улицы.
Представление разворачивалось с двух сторон сразу. И комиссар не мог видеть всего.
Он больше смотрел на Латыша, который, успокоившись, пытался вновь обрести ясность мысли. Но было уже поздно. Доза оказалась слишком велика. Он сам это чувствовал и в отчаянном усилии напрягал свою волю.
Гримасы на его лице сменяли друг друга. Должно быть, он видел людей и предметы сквозь искажающую пелену тумана. Отпустив столик, он чуть было не упал, но каким-то чудом удержал равновесие, опустившись до почти критической точки.
– Мой дорогой Мор… – начал он.
Встретив взгляд комиссара, он произнес другим тоном:
– Что ж, тем хуже!.. Тем…
Хлопнула дверь. Послышались торопливые удаляющиеся шаги. Мортимер предпочел поспешно удалиться. В ту же секунду Латыш рухнул в кресло.
Мегрэ одним прыжком оказался у двери. Однако, прежде чем броситься в коридор, он прислушался.
Но среди множества звуков отеля уже было сложно различить шаги американца.
– Я же говорил вам, что вы этого хотели! – запинаясь, пролепетал Петерс и продолжил что-то бормотать на незнакомом языке.
Комиссар запер дверь на ключ, торопливо прошел по коридору и бегом бросился вниз по лестнице.
Он спустился на площадку второго этажа как раз вовремя, чтобы перехватить убегающую женщину. Он ощутил легкий запах пудры.
Его левая рука вцепилась в одежду беглянки, правой он схватил за запястье; пистолет выпал из ее руки, в ту же секунду раздался выстрел, и стекло лифта разлетелось вдребезги.
Женщина отчаянно вырывалась. Она обладала недюжинной силой. Комиссару не оставалось ничего другого, как вывернуть ей руку, и тогда она упала на колени и прошипела:
– Пусти!..
В отеле началась суматоха. Из всех коридоров, входов и выходов доносился непривычный шум.
Первой прибежала горничная в черно-белой униформе, воздела руки к небу и в ужасе бросилась прочь.
– Стоять! – приказал Мегрэ, обращаясь не к горничной, а к своей пленнице.
Обе женщины замерли на месте. Горничная воскликнула: