– Как?..
– Не волнуйтесь! Это еще не вошло в привычку. Простой укол в грудь… Врачи собираются удалить мне два ребра, утверждая, что без этого не обойтись. Но ведь на это нужно столько времени! Придется лечь в больницу на несколько недель. Я попросил у них шестьдесят часов отсрочки. По всей видимости, все, чем я рискую, – это лишиться третьего ребра. Подумаешь, будет на два ребра меньше, чем у Адама! Ну вот, я смотрю, вы тоже считаете это трагедией… Сразу видно, что вы ни разу не общались с профессором Коше, человеком, который копался во внутренностях почти всех королей и сильных мира сего. Он рассказал бы вам, как и мне, что тысячи людей прекрасно обходятся без некоторых частей своего организма… Возьмем, к примеру, премьер-министра Чехословакии. Коше удалил ему почку. Я сам ее видел. Он мне показывал всё: легкие, желудки… А их хозяева продолжают заниматься своими привычными делами в разных уголках мира.
Мегрэ бросил взгляд на часы, тихо пробормотал:
– Чертов Дюфур…
И его лицо посерьезнело. Кабинет судьи утопал в сизых клубах дыма от его трубки. Мегрэ чувствовал себя здесь как дома, сидя на краю стола.
– Думаю, мне лучше самому поехать в Фекам! – наконец вздохнул он. – Через час идет поезд…
– Мерзкое дело! – подвел итог месье Комельо, оттолкнув от себя папку.
Комиссар погрузился в созерцание окутавшего его дыма. Молчание нарушалось, а точнее, сопровождалось лишь потрескиванием трубки.
– Взгляните-ка на это фото! – внезапно произнес он.
Мегрэ протянул судье псковский снимок дома портного с белой островерхой крышей, торчащей под ней балкой и крыльцом из шести ступенек, на котором сидела мать, стоял отец, тщательно следя за своей позой, и двое мальчишек в расшитых матросских воротничках.
– Это в России. Пришлось смотреть по карте. Недалеко от Балтики. Там есть несколько маленьких стран: Эстония, Латвия, Литва… Их с двух сторон окружают Польша и Россия. Границы не совпадают с поселениями народов. Случается, что в соседних деревнях говорят на разных языках. Кроме того, есть еще и евреи, которые рассеяны по всей территории, но представляют собой отдельную народность. Добавьте сюда коммунистов! Постоянные конфликты на границах. Армии супернационалистов… Люди питаются сосновыми шишками и хвоей. Бедняки – более неимущие, чем где-либо еще. Многие умирают от голода и холода. Одни интеллигенты борются за немецкую культуру, другие – за славянскую, третьи – за сохранение местной культуры и древних диалектов… Там есть крестьяне с внешностью лапландцев и калмыков, есть этакие рослые белокурые бестии и, наконец, множество осевших там евреев, которые едят чеснок и режут скотину не так, как остальные…