– Знаешь, что это за качество?
Гаррисон чувствовал, что что-то не так, но не знал, что именно. Эмоциональная атмосфера в комнате накалилась, будто перед готовой разразиться грозой, и Гаррисону это не нравилось.
Он покачал головой.
– Медицинское образование. Это моя вина, разумеется. В мое время профессии были менее специализированы, нежели сейчас, и научные достижения в области биологии, анатомии и медицины – сколько скудны они ни были – часто совершались теми, кто работал с мертвыми. Я полагал, мой опыт компенсирует то, чего не достает тебе, но вскоре понял, что переоценил себя. Энтузиазма у тебя было не отнять, но наш прогресс был медленным, а моя госпожа нетерпелива. Так что когда появился другой претендент, с достаточной медицинской подготовкой, я решил – как, если не ошибаюсь, говорится – сменить лошадей на переправе.
Гаррисон гадал, к чему клонит Конрад. Что бы это ни было, наверняка ничего хорошего.
– Не могу сказать, что не был разочарован, но тут ничего не поделаешь. И потом, ты продолжаешь платить мне за предоставляемые услуги, так что, полагаю, жаловаться мне не приходится, – проговорил он.
Одалживать органы, а то и целые конечности у клиентов было достаточно легко. Органов, разумеется, никто не хватится, а части манекенов представляли из себя неплохую замену конечностям и даже туловищам. На руки при необходимости можно было надеть перчатки из-за случайного «инцидента» с химикатами, имевшего место при бальзамировании. Родственники были отнюдь не в восторге – пока Гаррисон не предлагал им скидку в качестве компенсации за лишнее расстройство в дни скорби.
– Но сдается мне, я недооценил твои медицинские способности, – продолжал Конрад. – Ты видел сегодняшнюю газету?
Теперь Гаррисон понял, к чему идет разговор, и ему все это очень не нравилось.
– Я не слежу за местными новостями. В Бреннане никогда не происходит ничего интересного.
– Тогда я весьма удачно заглянул по пути в круглосуточный магазин и приобрел номер. Там обнаружил статью, которую ты, вероятно, найдешь увлекательной, и вырезал ее, – Конрад вытащил из внутреннего кармана пиджака сложенную газетную вырезку и протянул ее Гаррисону.
Гаррисон взял листок не сразу. Он поддерживал в комнате для бальзамирования прохладную температуру – не по какой-то профессиональной необходимости, а просто потому, что так чувствовал себя комфортнее – но в последние несколько минут в помещении решительно похолодало. Возможно, всему виной воображение, но Гаррисону так не казалось. Падение температуры ощущалось грозным призраком – будто предупреждающе затрещала хвостом обозленная гремучая змея. Вот из-за этого Гаррисон и замер, не зная, что делать (или не делать) дальше. В конце концов он взял газетную вырезку, пытаясь убедить себя, что ему только показалось, будто она холодная как лед. Чтобы просмотреть статью, много времени не понадобилось, и Гаррисон, закончив, поднял глаза на Конрада, хоть и не хотелось.